— Когда отремонтируешь больницу, — сказала она, проходя мимо того, что осталось от «Кондитерской», — ты должен построить школу.
Грубо схватив ее, он притянул ее к себе. Прямо там, на тротуаре, пред лицом Господа и людей, он жадно впился губами в ее губы, как будто задыхался, а она была воздухом. Впервые в жизни ему было наплевать на себя и на людей, глазеющих на них с той стороны витрин. Впервые Адам Монтгомери не думал ни о своем прошлом, ни о будущем, а только о настоящем, которое он крепко держал в руках.
Его губы двинулись вниз по ее шее, и Анджела засмеялась. Точнее, гортанно хохотнула — этот смех означал, что Адам навсегда попался в плен и рад этому.
Шарлотта и Томас стояли в новой церкви у алтаря. Скамьи были забиты до отказа. Первый визит Шарлотты в церковь закончился ураганом. Все хотели посмотреть, что будет во второй раз.
По иронии судьбы, шафером был Джадж Лестер. Томас сообразил, что, если бы Джадж в свое время не привинтил лавки в старой церкви к полу, многих присутствующих сейчас не было бы в живых. А Шарлотта сообразила, что если бы этот идиот не побежал за своими коллекционными тарелками, им бы не пришлось спасать свои жизни под лавками. Но в день собственной свадьбы она позволила себе быть альтруисткой.
Кайенн и Левон сидели в первом ряду, а их сынишка мирно посасывал кулачок. Они назвали своего первенца в честь его спасителя. Адам Монтгомери Севье был таким пухленьким и здоровеньким, что всякий раз, глядя на него, Левон готов был поклясться, что малыш еще чуточку подрос.
— Мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить Шарлотту Белл и Томаса Джонса священными узами брака…
Опасаясь, что Шарлотта может в последний момент пойти на попятный, преподобный Лайл произносил положенные слова так торопливо, что прихожанам казалось, будто он впал в религиозный экстаз и теперь несет какую-то тарабарщину.
— Шарлотта Белл, клянешься ли ты любить этого мужчину, Томаса, в богатстве и бедности, в болезни и здравии…
Когда преподобный Лайл дошел до слов «почитать и повиноваться», повисла напряженная пауза. Все затаили дыхание, почувствовав, что церемония достигла опасного момента.
— Повиноваться? — переспросила Шарлотта. — О черт, да, клянусь.
Преподобный Лайл от неожиданности покачнулся.
— Шарлотта Белл! — разъяренно прошептала Летти с первого ряда. — Или ты выйдешь за него, или я перекину тебя через колено и отшлепаю, да поможет мне Господь!
Повернувшись к Шарлотте, Томас взял ее руки в свои.
— Шарлотта Белл, согласна ли ты стать моей партнершей?
— На равных, — уточнила она.
— Пятьдесят на пятьдесят, — кивнул он.
И Шарлотта сказала:
— Согласна.
