Последнее слово девятого калибра - [8]
– Еще и прицелиться нужно было, – неожиданно для всех произнес доселе молчавший паренек в прокурорской форме.
Он сидел в кресле, сжимая руками толстую кожаную папку. На нем, как и на Выходцеве, была форма. У него в отличие от старшего коллеги на погонах вместо больших звезд горели маленькие. Судя по тому, что ни его, ни вошедших друг другу не представили, присутствие последнего здесь если играло какую-то роль, то очень незначительную.
– Н-да… – после некоторой паузы заметил Выходцев, поморщился и тут же объяснил: – Типа стажер мой. Полгода, как с юрфака… Кому-то ведь нужно их учить?
В ответ на вопросительный взгляд Струге мотнул головой – «нужно». И лучше всего начинать не с простой «бытовухи», а с убийства судьи в гостинице МВД! Выходцев незамедлительно добавил:
– Виктор Петрович, почитай протокол осмотра.
Виктор Петрович, поправив на носу очки, стал читать. Пользуясь этой паузой, заполненной звонким голосом юного следователя прокуратуры, Выходцев приблизился к Антону.
– Вы когда въехали?
– В пять минут седьмого я вошел в гостиницу.
– Откуда такая точность?
– В холле, напротив входных дверей, электронные часы. Как на проходной завода. Трудно не заметить.
Задумчивый Выходцев покусал губу и тихо произнес:
– Убийство Владимира Игоревича Феклистова произошло где-то в это время.
Струге отвернулся к стене, уводя взгляд в сторону. Прав, сто раз был прав Пащенко, когда уверял по телефону о возможности наступить в чужое дерьмо! Струге наступил в него, не прошло и часа!
– В десять минут седьмого этот человек был еще жив.
Сказав это, Струге понял, что он из собеседника превращается в свидетеля по уголовному делу. Понял это и Выходцев. Перед следователем стоял человек, который последним видел Владимира Игоревича Феклистова живым. Последним из тех, кто не желал ему смерти. Возможно, не желал…
– И я с ним разговаривал.
Меньшиков дрогнул и сделал неловкое движение. Стекло звякнуло, но бутылки «Гессер» выдержали испытание. Отвернувшись от него, Выходцев взял Струге под локоть.
– А со мной вы не поговорите?..
Молодой следователь продолжал бубнить текст протокола осмотра. Под монотонное бормотание «студента» Струге рассказал все, что мог вспомнить из той, утренней встречи. Не забыл упомянуть о волнении покойного Феклистова и о том, как тот пытался упорно скрыть свое лицо, «открывая» дверь ключом от чемодана.
– То есть вы не видели лица? – нахмурился следователь прокуратуры.
– Я видел его в профиль и чуть сзади. Но могу поклясться, что это он. Лучше подумайте о мотивах убийства, следователь. Шансы для версии об ограблении – нулевые. Согласитесь, Борис Сергеевич, что гостиница МВД – не лучшее место для имущественных преступлений. Да еще таких, где возможно убийство. И объект преступления для этого подобран весьма сомнительный. Иначе говоря, Феклистова убили не из-за того, чтобы поживиться деньгами. Его, несомненно, заказали. Вот только исполнял заказ либо лох, либо случайно подобранный для этого кандидат. И заметьте еще одну вещь, Борис Сергеевич… Ваш молодой коллега сейчас читает протокол допроса. Слушая его краем уха, я делаю однозначный вывод о том, что и версия об ограблении уходит на задний план…
Выходцев заставил своего стажера прочесть абзац сначала.
– …В левом кармане дубленки умершего обнаружено удостоверение судьи Ленинского районного суда города Мрянска на имя Феклистова Владимира Игоревича. В правом – связка ключей из трех штук. В левом внутреннем кармане пиджака – носовой платок синего цвета и пластмассовая расческа серого цвета. В правом внутреннем кармане пиджака – портмоне с дисконтной картой магазина «Мир электротехники», фотографией, на которой изображена женщина, и пятнадцатью денежными купюрами номиналом в тысячу рублей каждая. На шее трупа обнаружена золотая цепь…
– Борис Сергеевич, кажется, вы попали в трудное положение. Версия об ограблении приказала долго жить!
– Вы сами что-нибудь понимаете? – Выходцев усмехнулся.
– Где его ключи? – спросил Антон, щурясь от дыма.
Струге рассмотрел связку и бросил ее на диван.
– Теперь я точно ничего не понимаю. А других ключей не обнаружено? А где вещи Феклистова? В номере нет его личных вещей?! Ни чистых носков, ни зубной щетки, ни валидола, ни одеколона?!!
Получив на все вопросы отрицательные ответы, Струге внезапно успокоился. Вникать в дебри этого расследования он не хотел и не имел права. Вздохнув, попрощался с Выходцевым и пошел вслед за Меньшиковым. Выходя из номера, он услышал, как следователь раздосадованно прервал молодого коллегу на фразе «над левой бровью трупа обнаружена дырка»…
– Дырка у тебя в заднице! Все остальное именуется отверстиями…
Струге улыбнулся. Ему очень импонировал этот пожилой следователь по фамилии Выходцев. Почему он нервничает? Да потому что Струге ушел! А когда судья был в номере, Борис Сергеевич впервые за это утро почувствовал, что туман стал рассеиваться.
Он не стал выходить, когда прибывшие по вызову «труповозы» уносили тело Феклистова. Не двинулся с кровати, когда слышал голоса удаляющейся к лифту следственной группы. И оторвался от журнала лишь на стук в дверь номера.
