Последнее решение - [26]

Яростно сбиваемый белок вырвался из сотейника на пол. Она не заметила этого и наступила на него босой ногой. Ну, беда! Уж коли не пойдет, так не пойдет…

«Дина, – Рамзес выслушал ее нарекания и лишь потом заговорил: – Даниель Бондари исчез».

«Что значит – исчез?» – Она чувствовала, что произошло нечто серьезное и опасное.

«Сбежал из ракеты, а потом улизнул от десантников. На Танто».

«Рамзес, ты мне скажи, как измученный пятнадцатилетней отсидкой человек мог уйти от ваших гончих псов? Или вы его снова поймали?»

«Нет, Дина, не поймали. Он убежал».

Ее охватила ярость. Она прямо-таки взбесилась:

«Рамзес! У тебя с головой все в порядке? Откуда такая информация? Как все случилось?»

«Я еще не знаю, к тому же большая часть сведений секретна. Но он сбежал».

«Соляры взяли его, а вам подбросили эту чепуховину? А может, вы снова его задержали, но ты не хочешь делать мне больно?»

Рамзес возмущенно фыркнул, но тут же взял себя в руки. И именно тогда она заметила в выражении его лица что-то такое, что ее поразило. Она поняла: случилось недоброе.

«Успокойся, успокойся, глупая». – Дина пыталась отделаться от этого ощущения. Сосредоточиться на приготовлении блюда. К размешанной яичной массе пробовала по капле добавлять масла. Но руки слишком сильно дрожали.

Тогда, утром, она шагнула к экрану головизора. Непроизвольно протянула руки к брату.

«В чем дело, Рамзес?»

«Не знаю. Самое скверное в том, что я не знаю. Невозможно так запросто уйти от преследователей. Или же все обстоит так, как говоришь ты: его схватили какие-то службы, наши или солярные, о которых мы понятия не имеет. Либо же помогли бунтари. А это означало бы, что мы не задушили их окончательно. Не знаю, что лучше».

Больше ему говорить не требовалось. Если Даниель действительно исчез, значит, новые власти отнюдь не владеют ситуацией в системе Мультона. Если же Даниеля похитили соляры, следовательно, они ведут какую-то игру за спиной электоров. Так или иначе, самоуверенность новых членов Совета должна поколебаться.

«Я распорядился оставить его в живых, моя подпись стоит на акте помилования, – продолжал Рамзес. – Моя. Ты, я думаю, догадываешься, что я не мог отдать такого приказа без согласия соляров, больше того, без их поддержки. Ты же понимаешь, правда? А теперь он исчез. Кто за это ответит? Вероятно, многие…»

Дина тогда не сразу сообразила, что имеет в виду брат. Глупая. Однако теперь уже знала, как-никак на размышления у нее был целый день. Она провела его на кухне, это верно, однако утренний разговор все время занимал мысли. Сейчас тоже. Дина взяла деревянную ложку. Досыпала в миску каперсы, порезанный лук. Некоторое время перемешивала, потом добавила огурца и предварительно сбитую пену белка. Терпеливо перемешивала соус.

У Рамзеса неприятности. Он подписал акт помилования Даниелю и тем самым подставил себя под огонь недоброжелателей: вот, посмотрите, высокий чиновник Совета Электоров спасает жизнь любовнику своей сестры, мятежнику и танатору. Дине было ясно, что Рамзес не мог не проконсультироваться, прежде чем принять такое решение. С кем, с какого ранга функционером новой власти – этого она не знала. Могла только догадываться, почему Даниелю даровали жизнь. Она не знала, какие детали подпадают под понятие «государственная тайна». Однако, когда выяснилось, что Даниель может оказаться очень ценным источником информации, Рамзес начал довольно неосторожно напоминать о своих заслугах в деле спасения Бондари. Его критики поутихли. Но вот бывший танатор исчез и как следствие – стал причиной неприятностей. Случилось бы такое, если б он умер? Разумеется, нет! А кто его спас? Ну, некто иной, как Рамзес Тиволи, ведь он же сам столько раз похвалялся этим! Да, приятного мало.

«Зачем он вам так нужен?»

«Не будь ребенком, Дина. За этим типом постоянно следили. Это, я думаю, ясно. Скажу предельно просто: вы считали, что он может вывести нас на людей и в места, данные о которых мы не сумели выжать из его мозга. У него была очень мощная, усиленная блокада. Кто знает, что там еще у него сидело в уголках памяти?»

Рамзес сказал не все. Это ясно. И хоть она знала, что он не может открыть ей большего, его скрытность страшно ее раздражала. Очередная ловушка.

«У тебя могут быть неприятности?»

Он ответил не сразу. Глядел на Дину внимательно, как бы ожидал подтверждения, что этот вопрос – не очередная зловредная зацепка, а забота.

«Рамзес, прошу тебя, скажи… У тебя могут быть неприятности?»

«Да».

«Что происходит? Мятежники опасны?»

На его сосредоточенном лице появилась гримаса, которая, видимо, должна была означать усмешку.

«Мятежники? Дина, никаких мятежников уже нет. Мы уничтожили их полностью. Даже если где-то там слоняются несколько человек и даже если именно они помогли Бондари бежать, то все равно они уже перестали быть опасными».

Он снова понизил голос. Она знала этот его дьявольский метод разговаривать. Он начинает что-то говорить, прерывается на полуслове, молча ожидает вопросов, комментариев, просьб. Хотя в действительности хочет продолжать. И знает, что ее это раздражает. И она не может сдержаться. Снова ловушка.