Последнее правило - [9]

Девочка: Пойду-ка я сяду за другую парту…

Разве можно винить меня в том, что я пытаюсь завязать разговор со своими сверстниками, затрагивая такие темы, например, как участие доктора Генри Ли в расследовании убийства Лейси Питерсона? В конце концов я перестал заводить светские беседы: следить за обсуждением того, кто, с кем и когда, для меня так же тяжело, как и перечислить брачные ритуалы кочующего племени Папуа Новой Гвинеи. Мама говорит, что я даже не пытаюсь. Я отвечаю, что пытаюсь постоянно, но меня все равно отвергают. Я даже всерьез не расстраиваюсь по этому поводу. Зачем водить дружбу с детьми, которые так недоброжелательно настроены по отношению к таким, как я?

Есть вещи, которые я на самом деле не выношу.

1. Когда комкают бумагу. Я не могу объяснить, почему терпеть не могу этот звук, но у меня возникает такое чувство, как будто комкают мои внутренности.

2. Когда слишком шумно или свет слишком яркий.

3. Когда меняются планы.

4. Когда пропускаю серию «Блюстителей порядка» — сериал, который показывают по кабельному телевидению каждый день в 16:30 (спасибо подписке на кабельное). Несмотря на то что я знаю наизусть все сто пятнадцать серий, ежедневный просмотр этого сериала для меня так же важен, как для диабетика укол инсулина. Весь мой день завязан на «Блюстителях порядка», а если мои планы нарушаются, я начинаю нервничать.

5. Когда мама убирает мои вещи. Они лежат у меня в определенном порядке — согласно цветам радуги: «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан». И цвета не соприкасаются. Она старается изо всех сил, но в прошлый раз напрочь забыла о синем.

6. Когда откусывают от моей еды, мне приходится отрезать тот кусок, где осталась чужая слюна, прежде чем я смогу доесть.

7. Когда волосы распущены. Это сводит меня с ума, именно поэтому у меня «ежик».

8. Когда ко мне прикасаются незнакомые люди.

9. Когда в еде встречаются пленочки — например, в сладком креме; когда еда взрывается во рту — например, горох.

10. Когда я встречаю четные числа.

11. Когда меня называют «тормоз». Ну не «тормоз» я!

12. Когда я вижу оранжевый цвет. Он означает опасность, к слову «оранжевый» трудно подобрать рифму, что делает этот цвет очень подозрительным. (Тео интересуется, почему в таком случае я спокойно отношусь к серебристому, но я даже не считаю нужным отвечать на его вопросы.)

За свои восемнадцать лет я большую часть времени учился существовать в мире, который подчас оранжевый, беспорядочный и слишком громкий. Например, в перерывах между уроками я ношу наушники. Раньше я надевал огромные наушники, которые делали меня похожим на авиадиспетчера, но Тео сказал, что надо мною все смеются, когда видят в коридоре, поэтому мама убедила меня, что лучше пользоваться берушами. Я не хожу в кафетерий, потому что: а) мне не с кем там сидеть, б) все эти разговоры, перекрикивание друг друга — словно ножом мне по коже. Вместо этого я околачиваюсь в учительской, где, если я невзначай упомяну, что теорему Пифагора на самом деле изобрел вовсе не Пифагор (вавилоняне пользовались ею за тысячи лет до того, как в глазах греков, родителей Пифагора, вспыхнул огонек взаимного интереса), на меня никто не будет смотреть так, будто у меня выросла вторая голова. Когда становится по-настоящему плохо, помогает физическое воздействие: можно, например, зарыться под кучу белья или под тяжелое одеяло (одеяло внутри из полиэфирного волокна, которое придает ему вес) — сильное физическое давление меня успокаивает. Один из моих психотерапевтов, большой поклонник американского психолога Скиннера, научил меня расслабляться под песни Боба Марли. Когда я нервничаю, то снова и снова повторяю безжизненным голосом слова песен. Закрываю глаза и спрашиваю себя: «А как бы поступил доктор Генри Ли?»

Со мной не случаются неприятности, потому что правила — вот то, что спасает от безумия. Правила означают, что день будет катиться своим чередом, как я и предполагаю. Я делаю то, что мне велят, и как жаль, что все остальные не поступают точно так же!

У нас в семье существуют неписаные законы:

1. Убирать за собой.

2. Говорить правду.

3. Чистить зубы дважды в день.

4. Не опаздывать в школу.

5. Заботиться о брате; он единственный, кто у тебя есть.

Большую часть этих правил я воспринимаю как должное, за исключением чистки зубов — ненавижу чистить зубы! — и заботы о Тео. Скажем так: мое толкование закона номер 5 не всегда совпадает с толкованием Тео. Например, возьмем сегодняшний случай. Я отвел ему главную роль в своем преступлении, а он пришел в ярость. Ему отводилась роль преступника… Разве он не понимает, что это высшая похвала?

Мой психиатр, доктор Мун Мурано, часто просит дать оценку вызывающим беспокойство ситуациям по десятибалльной шкале.

НАГЛЯДНЫЙ ПРИМЕР 3

Я: Мама пошла в банк и сказала, что вернется через пятнадцать минут. Когда прошло семнадцать, я запаниковал. Когда я ей позвонил, она не ответила по сотовому телефону. Я был уверен, что она лежит мертвая где-то в канаве.

Д-р Мун: Оцени свое состояние по шкале от одного до десяти.

Я: Девять.

(Примечание: на самом деле это десять, но десять — четное число, поэтому произнести его вслух означало бы, что мое беспокойство выплеснется за пределы предложенной шкалы.)