Последнее послание из рая - [2]

У меня создавалось впечатление, что Эйлиен жил около соснового леса, потому что иногда я видел, как он играет с немецкой овчаркой, бросая ей палку. Ему было около пятидесяти лет, и он долго жил на Канарских островах у подножия вулкана Тейде. Он заплетал косичку до плеч, а на волосатой груди красовалось несколько амулетов. Да и руки у него были очень волосатые, так что кожи почти не было видно. Взгляд у него был пронизывающий, голос – грудной. В то время он постоянно читал книги Азимова и других авторов, которые писали о Вселенной.

Я познакомился с ним во время цикла лекций о феномене НЛО, которые он читал, отчего мы и прозвали его Эйлиен. Курс Культурного центра включал множество лекций от «Орнаментовки сухими цветами» до «Испании Филиппа II». Среди этих лекций был еще и хорошо продуманный цикл «Жизнь в других мирах». Я пытался убедить Эдуардо вместе прослушать этот цикл, но Эду был истым рационалистом, и то, что мне казалось чрезвычайно интересным, он считал чистейшей воды глупостью.

Эйлиен вызывал у меня значительно больший интерес, чем любой из моих наставников. Он верил в то, что говорил. Нам, его адептам, хотелось, чтобы то, что он говорил, было правдой. Меня приводило в восторг то, что на пустыре, расположенном в самом центре городской новостройки, приземлялся космический корабль с множеством инопланетян только для того, чтобы подтвердить правоту Эйлиена и заткнуть рот тем, кто обвинял его во лжи, лжи полной, поскольку ему нечем было подтвердить свои слова. С другой стороны, если так рассуждать, то церковь и все религии, вместе взятые, тоже становилась ложью, равно как и то, что каждый думает о жизни, поскольку потом оказывается, что жизнь никогда не бывает такой, как о ней думают.

Его назойливость носила налет научности. Он изрыгал проклятия в адрес астрологии, гороскопов, сверхъестественныхявлений, магии и прочей чепухи. Рассуждал о времени и пространстве, о «черных дырах», о межзвездных воротах, об удивительной технологии, о новых формах жизни, о питании и о мышлении. В его памяти хранился невероятный объем информации, такой экзотичной, что многие, случалось, шли за ним, ведя научные споры, до самого дома. Для него было очевидной истиной, что Иисус Христос был инопланетянином, а Деву Марию оплодотворили. искусственным путем. Мы верили в то, что подобное объяснение более разумно, чем религиозный вариант, который противоречил естественному ходу вещей. Да, я в конечном счете понял, что человеческий дар сочинять небылицы поистине поразителен.

– Не будем заблуждаться, – вещал Эйлиен, – пути человеческие ведут к превращению лжи в правду.

Я пережил много счастливых минут, раздумывая над этой идеей, и пришел к выводу, что она верна. Пусть каждый думает, что хочет.

Когда цикл лекций был закончен, Эйлиен исчез из Культурного центра и вновь объявился в кафетерии «Ипер», где у нас опять появилась возможность слушать его. Как-то утром он провел с собравшимися вокруг его стола прекрасную беседу о теории суперпружин.

– Этот мужик все выдумывает, – резюмировал Эду, выходя на улицу.

Он закурил сигарету, потому что курил беспрестанно, и держал ее между пальцев, покрытых кровавыми прыщами. Это было в мае, и на его руках из-за аллергии выступили многочисленные прыщи. Иногда он даже вообще не мог выходить на улицу. Растения под чистым безоблачным небом были в полном цвету. День тоже был светлым, и шале, расположенные на холме, то есть самые дальние, были хорошо видны. Гряда гор будто находилась прямо здесь, в пятидесяти метрах, вместе со старой телеграфной башней, до которой добирались на велосипедах лишь самые выносливые ребята. Солнце отражалось от больших стеклянных дверей «Ипера» и возвращалось на небо в виде огромных позолоченных солнечных зайчиков.

Я спрашивал себя, на что теперь живет Эйлиен. Возможно, продолжает читать лекции в каком-нибудь другом культурном центре. Но когда же он делает это, если постоянно бывает здесь? Он говорил, что пишет большую книгу. Я рассказал об этом Эдуардо, поскольку тот собирался стать писателем. На что Эдуардо ответил:

– Книга еще не написана, а он уже говорит, что она большая. Ты слышал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь говорил, что пишет ничего не значащую книгу? Он говорит, что пишет большую книгу, и ты этому веришь. Ты веришь тому, что говорит этот недоучка.

В Эдуардо говорила зависть, потому что Эйлиен был его соперником, хотя ни один из них пока еще ничего не написал.

– Не знаю, дружок, – ответил я ему, – но он постоянно читает книги, чтобы узнать что-то новое.

Эдуардо посмотрел прямо на меня и провел рукой по волосам, которые доходили ему до плеч. У него были красноватые глаза. Весна вела на него наступление по всем фронтам.

– Ты ведь не смеешься надо мной, правда?

– Не знаю, Эду. Хорошо, я не так выразился, скажу иначе: ты такой серьезный, что получается, я вроде над тобой подсмеиваюсь.

– Дурак ты, – ответил он.

Эдуардо жил на холме в шале значительно больше нашего и с плавательным бассейном. Мне же приходилось ходить в бассейн муниципальный, потому что моя мать сразу же наотрез отказалась от бассейна, чтобы не заботиться о его хлорировании и не заниматься очисткой поверхности воды от падающих листьев и погибшей мошкары. Не захотела она также заводить ни собаку, ни кошку. Эду был моим лучшим другом, и я время от времени проводил целый день в его доме. Впрочем, это случалось не очень часто, потому что мне нравилось быть в своей тарелке, а поскольку я почти не виделся со своей матерью, мне не хотелось видеть и матерей своих друзей.