Последнее дело Трента - [12]

— Вы пошли закрывать окно в библиотеке. Какое окно?

— Окно напротив двери, сэр.

— Меня интересует, мог ли кто-нибудь снаружи заглянуть в окно.

— Свободно, сэр, если он попал в сад. В жаркую погоду занавеси никогда не закрывались. Мистер Мандерсон часто курил по ночам и смотрел в темноту. Но он сидел так, что снаружи его не было видно.

— Так. А теперь скажите мне вот что. У вас, как вы сообщили, острый слух. Вы слышали, как мистер Мандерсон вернулся из сада после ужина. А когда он возвращался с автомобильной прогулки?..

Мартин помолчал, услужливо напрягая память.

— Как правило, Мандерсон входил через парадную дверь, вешал шляпу и пальто в прихожей и шел через переднюю в кабинет. И я всегда слышал стук двери. Похоже, что он очень торопился к телефону, поэтому прошел через лужайку и влез в окно — это с ним бывает. Он поступал так, когда спешил по какому-то важному делу. Теперь я вспоминаю, что на нем была шляпа, когда он говорил по телефону, а пальто было брошено на стол. Он резко отдавал распоряжения, впрочем, как всегда, когда бывал занят. Стремительным человеком был мистер Мандерсон.

— Значит, он показался вам очень занятым. Но вы ведь только что сказали, что не заметили в нем ничего необычного. — Меланхолическая улыбка скользнула по лицу Мартина.

— Ваше замечание свидетельствует о том, что вы не знали мистера Мандерсона, сэр, простите меня. В таком его состоянии не было ничего необычного, напротив. Я долго привыкал к нему. Временами он мог часами сидеть, покуривая сигару или читая. Но когда он писал, диктовал, отправлял телеграммы, отдавал приказания — и все одновременно, это ошеломляло меня до головокружения. Так что в стремлении поспеть к телефонному вызову через окно не было ничего необычного.

Трент повернулся к инспектору и встретился с ним глазами. Марч, не желая показать, что понял линию допроса, начатую Трентом, впервые задал вопрос:

— Значит, вы оставили его сидящим перед телефоном, у открытого окна, с зажженым светом и с напитками на столе, не так ли?

— Именно так, мистер Марч. — Оценивающий ум Трента моментально отметил изменчивость речевой манеры Мартина, понизившийся вдруг тонус его вежливости. Однако следующий вопрос Марча быстро вернул его к делу.

— Вы сказали, что мистер Мандерсон изредка пил перед сном виски. Пил ли он в эту ночь?

— Не могу сказать. Утром комнату прибирала одна из горничных. Знаю лишь наверняка, что вечером графин был полон. Я убедился в этом, когда приносил сифон.

Инспектор подошел к высокому угловому шкафу, открыл его, достал сосуд из граненого стекла и поставил его на стол перед Мартином.

— Был ли он полнее, чем сейчас? — спросил он тихо. — Вот таким я обнаружил его сегодня утром.

Сосуд был более чем наполовину пуст.

Впервые самообладание Мартина поколебалось. Он взял графин, поднес его к глазам и удивленно посмотрел на обоих. Потрясенно сказал: «Исчезло более половины…»

— Думаю, никто в доме?.. — осторожно предположил Трент.

— Об этом не может быть и речи, — сухо ответил Мартин. Затем добавил:

— Прошу прощенья, сэр, это из ряда вон выходящий случай. Ничего подобного не было за все время моего пребывания у мистера Мандерсона. Что касается служанок — они никогда ничего не трогают, за это я отвечаю. Я? Если я вдруг захочу выпить, то могу обойтись без этого графина. — Он снова взял графин и возобновил свой бесцельный осмотр, в то время как инспектор смотрел на него с таким удовлетворением, с каким, надо полагать, созерцает свое произведение художник.

Трент открыл чистую страницу в своей записной книжке и задумчиво стучал по ней карандашом. Затем поднял глаза, спросил:

— Во что был одет мистер Мандерсон, я имею в виду этот последний его вечер?

— Как всегда в это время, сэр. На нем было все обычное, правда, кроме жилета. Когда он проводил вечер в библиотеке, часто вместо жилета надевал старую охотничью куртку из светлой шерстяной ткани. Она и была на нем, когда я видел его в последний раз.

— Ясно. А теперь скажите, Мартин, будил ли кто-нибудь мистера Мандерсона по утрам? Вы понимаете, что меня интересует: почему его отсутствие не было замечено до десяти утра, пока не обнаружили тело?

Мартин поднял плечи.

— Мистера Мандерсона никто никогда не будил. Обыкновенно он вставал в восемь часов и шел в ванную. Но часто спал до девяти или десяти. Миссис Мандерсон всегда будили в семь. Горничная приносила ей чай. Вчера миссис Мандерсон, как всегда, позавтракала в своей гостиной, и все предполагали, что мистер Мандерсон еще спит, когда Иванс прибежал с этой ужасной вестью.

— Понятно. Вы сказали, Мартин, что заперли входную дверь.

— Да, сэр. Я опустил собачку замка входной двери. Кроме того, я запер обе двери черного хода и проверил, закрыты ли окна нижнего этажа. Утром все было в том виде, в каком я оставил.

— Спасибо, Мартин. Теперь последнее… Была ли на трупе одежда, в которой вы видели мистера Мандерсона в последний день?

Мартин потер подбородок.

— Я был удивлен, когда впервые увидел тело, сэр. Сначала я не мог понять, что же было необычным в одежде, а потом я сообразил. Воротник! Такой формы воротник мистер Мандерсон носил только с вечерним туалетом. Смешать дневной и вечерний туалет — для него это беспрецедентно. Но это говорит о том, в какой, должно быть, спешке он вставал.