Последнее дело Трента - [10]

— На это я как-то не обратил внимания, — признался Марч. — Что-то в этом есть. Но достаточно и тех доводов, что есть у меня, чтобы отрицать самоубийство. Я надеюсь кое-что раскопать в этом доме. Вы, наверное, тоже.

— Да, Марч. Давайте пойдем по линии подозрения. Я скажу вам, кого я подозреваю. Я подозреваю миссис Мандерсон, конечно. Я также подозреваю обоих секретарей. Я слышал, что их двое. И я затрудняюсь сказать, кто из них больше достоин этого. Я подозреваю лакея и горничную госпожи. Я подозреваю прочих домашних, и особенно мальчика — чистильщика сапог. Подозрений, которые помогли бы мне начать действовать, более чем достаточно.

— Ирония — это, конечно, красиво, — грустно ответил инспектор. — Вы не хуже меня знаете цену подозрениям в начале следствия. Однако я достаточно насмотрелся на здешних обитателей прошлой ночью и сегодня, чтобы некоторых из них, хотя бы на какое-то время, вычеркнуть из черного списка. Вы сделаете свое заключение. Что же касается того, чтобы начать действовать, то для этого есть и горничная госпожи, и лакей, и повар, и еще три других горничных, одна из них — совсем молоденькая девочка. Есть шофер, он отсутствует — перелом руки. А вот мальчика-чистильщика… такого здесь нет.

— Меня интересует садовник. Вы ничего не сказали о нем. Вы держите его на заднем плане, Марч. Либо выводите его на чистую воду, либо донесу на вас начальству.

— За садом следит человек из деревни, он приходит сюда дважды в неделю. Я разговаривал с ним. Последний раз он был здесь в пятницу.

— Тем более я подозреваю его, — сказал Трент. — А теперь о самом деле. Я уверен, что вы уже обследовали и эту комнату, и спальню?

Инспектор кивнул.

— Я был в спальне Мандерсона и в спальне его жены. Ничего там не выудить, мне кажется — ничего, что бы имело для нас значение. Создается впечатление, что Мандерсон тайно тяготел к упрощенному быту. Он никогда не держал камердинера, спальня его похожа на келью, если не считать богатого набора одежды и обуви. Впрочем, вы увидите то же, что увидел я… А вот комнату миссис Мандерсон кельей не назовешь. Могу вас уверить, она знает толк в красивых вещах. Эта комната, как сообщила мне горничная, пустует с момента, когда было обнаружено убийство. Госпожа не могла находиться в помещении, дверь из которого ведет в спальню покойного мужа. Вполне естественное чувство для женщины, не так ли, мистер Трент? Сейчас она занимает одну из свободных спален дома.

Трент что-то занес в свою записную книжку. «Хотел бы я вас видеть, миссис Мандерсон, — говорил себе Трент. — А у вас, инспектор, есть что-то в запасе против нее, и вы не хотите, чтобы я за это зацепился, или вы решили, что она ни в чем не виновата, но не возражаете, чтобы я тратил на нее время. Что ж, игра чем дальше, чем интереснее». Мистеру же Марчу он сказал:

— Ладно, спальню я осмотрю позже. А что с этой комнатой?

— Ее называют библиотекой, — ответил инспектор. — Мандерсон здесь занимался своей писаниной. После размолвки с женой он проводил здесь и вечера. В этой комнате его последний раз видели живым.

Трент встал и снова просмотрел бумаги, разложенные на столе.

— В большинстве — деловые письма и документы, — пояснил мистер Марч. — Отчеты, планы и тому подобное. Несколько писем по частным делам, но в них ничего, за что бы можно было ухватиться. Правда, Баннер, секретарь-американец, — он вместе со мной осматривал утром секретер — уверял, что Мандерсон получал какие-то письма, содержавшие угрозу. Мы просмотрели каждый лист бумаги ничего! Подозрение — опять это слово! — вызывают только пачки банкнот на солидную сумму и пара маленьких мешочков с бриллиантами без оправ. Похоже, что Мандерсон увлекся скупкой бриллиантов, возможно, для спекулятивных целей — это было нечто новое для него, говорит секретарь…

— По поводу секретарей, — перебил Трент. — Я встретил одного из них, Марлоу, интересный парень с особинкой в глазах, безусловно англичанин. Другой — американец. Что хотел Мандерсон от секретаря англичанина?

— Марлоу объяснил мне. Американец был правой рукой Мандерсона в делах, и, естественно, ни на что другое его не оставалось. Марлоу, наоборот, не имел никакого отношения к финансовым операциям. Его сфера — лошади Мандерсона, его автомобили, его яхта, его спортивные и прочие увлечения. Он был полезным вообще и располагал для этого немалыми деньгами. Конечно, все это мог бы одолеть и американец, но секретарь-англичанин — давняя прихоть Мандерсона.

— Что же, во вкусе ему не откажешь, — заметил Трент. — Но возвратимся к делу. Вы только что сказали, что живым Мандерсона видели последний раз в этой комнате. Это со слов слуг. — Трент помедлил, глядя на залитые солнцем луга. Не затруднит ли вас еще раз, со мной вместе, выслушать эти показания?

Вместо ответа Марч позвонил, и тотчас явился худощавый человек средних лет, чисто выбритый, с манерами вышколенного слуги.

— Это мистер Трент, он уполномочен миссис Мандерсон вести расследование, объяснил сыщик. — Ему хотелось бы выслушать и вас.

Мартин сдержанно поклонился.

— Я видел, как вы подходили к дому, сэр, — сказал Мартин с бесстрастной вежливостью. Его речь была медленной и весомой. — Мне приказано во всем помогать вам. Вы желали бы услышать об известных мне обстоятельствах воскресной ночи?