Последнее дело императрицы - [4]

Когда глаза попривыкли к нему, солдаты уже вошли в камеру. Их было трое, все не в форме имперских воинов, а кто в чём. Солдаты революции, похожие на бандитов с большой дороги. Орлана поднялась, держась за стену. Со связанными спереди руками это оказалось неудобно. И кашель колотил всё чаще, она сжимала губы, но он всё равно прорывался наружу.

Они всё-таки боялись её, да. Ещё как боялись. Видно помнили, как в день пленения она одним заклинанием заставила их командира побледнеть до синевы. Кто-то случайно задел голову его, мёртвого, сапогом, и звук вышел, будто пнули пустую тыкву. Теперь они боялись развязывать ей руки.

- Это вам за Аластара, — сказала она тогда и рассмеялась, сея смятение. Никто не знал, что она кусала губы, чтобы не разрыдаться от беспомощности. А сама Орлана не знала, что будет бить связанными руками по холодной и сырой стене камены, понимая, что за Аластара она отомстила, а времени отомстить за мужа и сына у неё уже не будет.

Дураки. Они не знали, что у неё больше нет ни времени, ни сил.

- Вперёд, — сказал кто-то из её конвоиров, а может, это взвыл подвальный сквозняк.

Отсыревшее платье ни капли не грело, и Орлану била дрожь. Каждый раз, когда она просыпалась в камере, она думала, когда же всё тепло выйдет из неё вместе с жизнью. А тепло всё не выходило.

Теперь, когда они шагали по коридору к лестнице, она спотыкалась — не слушались ватные ноги, болели от света глаза, но в голове было ясно. Она уже знала, что скажет новоявленному правителю Манталата и как будет на него смотреть. Если, конечно, её к нему допустят.

Галереи замка были украшены к празднику: гирлянды цветов даже здесь и сладкие ароматы из кухни. На секунду ей стало любопытно, что же творится в главных залах. Кто приглашён на торжество. Какие речи будут звучать под сводами замка вечером. Подол платья, выпачканный в крови и пыли, мёл по начищенному до блеска полу.

Орлана не ошиблась: её привели для того единственного разговора, для которого и оставили в живых. А не то быть бы ей закопанной возле леса, как раз на краю крестьянских полей, где рыхлую землю только чуть сковало морозом.

Двое из троих её конвоиров вошли следом, и портал захлопнулся. Свою приёмную императрица не узнала: выцветшие стены как будто собирались рухнуть, посредине стоял только стол и два разномастных стула, притащенных с кухни, — друг напротив друга. Комната ничуть не изменилась, даже почувствовав приход гостей, как будто всю её магию вымели метлой. Раз — и не было никакой магии.

- Приветствую, — сказал тот, кто вышел из кабинета императрицы.

Новенькая военная форма, алая, с золотой лентой через грудь, выставленный на всеобщее обозрение рубиновый орден — Орлана сразу поняла, с кем будет иметь дело.

- Ну, здравствуй. — Не дожидаясь приглашения, она опустилась на стул. Подвели ноги — их сводило тягучей болью. Грязная прядь волос падала на самые глаза, но Орлана даже не попыталась её сбросить. — Пусть мне развяжут руки.

Теро посмотрел на неё, изучающе склонив голову. Орлана улыбнулась, как смогла — одним уголком губ.

- Если ты думаешь, что я собираюсь тебя убить, то успокойся. Это бессмысленно.

Из кабинета вышел Сайоран — медленно, вот уж кто знал толк в подчёркнуто-аристократичных движениях. Вышел и остановился в углу, как призрак.

- Развяжите ей руки, — милостиво кивнул он солдатам.

Те выполнили приказ — нож нечаянно чиркнул по коже запястий, но Орлана даже не почувствовала боли. Она принялась растирать онемевшие пальцы и случайно размазала кровь.

Теро присел на соседний стул, прочищая горло, как будто собирался произнести речь. В этом-то он был асом.

- Знаете, я подумал, что мы сможем договориться по-хорошему, — произнёс он, как будто бы и не выкрикивал ей в лицо оскорбления, когда вокруг выл ветер, а их командир был уже мёртв.

С головой, как гнилая тыква.

Орлана поймала его взгляд и прищурилась. Она стукнула о край стола драгоценными пуговицами на расстёгнутых манжетах платья. Одна — Орлана знала — оторвалась, когда императрицу повалили на пол такие вот солдаты революции. Правда, сначала они перебили её охрану и прикончили начальника тайной полиции, а потом у них всё пошло как по маслу.

- Попробуй, — произнесла она и снова закашлялась. Теро вежливо ждал, когда приступ утихнет.

- Не хочу лишних трудностей. — Под её пристальным взглядом откинул назад прядь волос и поправил ворот новенького мундира — демоны побери, какой красавчик. — Я вот что предлагаю: вы подпишете отречение от престола, и разойдёмся друзьями.

- Я подпишу, — легко согласилась Орлана.

Теро изобразил свою коронную улыбку. Он, конечно, не хотел растягивать удовольствие от общения с императрицей. Его ждали куда более интересные занятия, ведь нужно было праздновать победу. Но за спиной стоял Сайоран и смотрел ему в спину.

- Что ж… так сразу? Я приготовился к полемике.

- Какая разница. — Она ощутила, как опять дёргается уголок губ. Щека всё ещё ныла. Орлана не видела себя в зеркало, но подозревала, что там расплылся синяк: слишком больно было прижиматься левой щекой к стене камеры. — Я откажусь, меня ударят по лицу, и я соглашусь.