Последнее дело императрицы - [38]

Этель пожала плечами, понимая, что её комментарии вряд ли помогут вылечить Эйрин. Она спиной прижалась к дверному косяку, только сейчас понимая, как устала, как ноют ноги, и гудит в голове. Пальцы выстукивали нервную дробь по деревянной панели — сами собой. Раньше Этель умела контролировать себя и всегда пресекала нервные, лишние действия, а теперь сил на это не хватало.

- Тут идти-то далеко? — Целительница появилась снова. Она натягивала просторную куртку и никак не могла попасть в рукав.

- Чрезвычайно близко, — вздохнула Этель, в мыслях снова вызывая образ неухоженного дома на окраине Морейна. Портал нужно было поставить как можно точнее, чтобы любопытные соседи не доложили солдатам о странном свечении в заброшенном саду.

Время капало медленно — остатками дождя с ложбинки в старой крыше на опавшие листья, — и Этель кожей ощущала каждую каплю. Она знала — время уходит.

- Тогда пойдём быстрее. — Мивин докладывала в сумку какие-то свёртки, металась по комнате и гремела ящиками в шкафу. Казалось, что запахов в доме поприбавилось, хоть в общей гамме отдельные ноты было уже не различить.

Испуганная суетой кошка забилась в угол под звериную шкуру, свисающую со стены, и блестела оттуда глазами. Этель думала о дочери, оставшейся на холодных простынях чужой кровати. О темноте в глазах Эйрин. О том, как она произнесла одно только слово: "Мама", — и во рту Этель стало солоно от проглоченных слёз.

Она не расслышала шагов, но краем глаза заметила, что в дверном проёме возник силуэт мага. Он постоял несколько секунд, привалившись плечом к косяку, и приостановил суматоху одной фразой:

- Прости, ты надолго?

Целительница потрясла головой, не отрываясь от шуршащей бумаги, которую разворачивала. Этель не сразу на него обернулась, снова и снова прокручивая в памяти мгновение, когда Эйрин лежала на её руках и смотрела — пронзительно — прямо в глаза. Только знакомая нотка и незнакомое беспокойство заставили её поднять голову.

Он смотрел на неё. Только на неё. И произнесённая фраза, вернее всего, была только причиной, чтобы выйти. Этель ощутила, как задрожали её пальцы.

Он поседел. Да, и раньше в свете шаров белого пламени Этель замечала серебро в его волосах, но сейчас для этого оказалось достаточно одного беглого взгляда. А в остальном он остался таким же, только морщинки у самый уголков губ и ещё две — на лбу, стали ещё четче, ещё глубже.

Он молчал. И Этель молчала. Воздуха в груди неожиданно не хватило, чтобы произнести имя.

- Я готова. — Мивин возникла между ними и вихрем метнулась в сторону двери, посеяв вокруг себя аромат полевого клевера. — Прости, что собираюсь долго, но сама понимаешь — трёхшаговый яд, — никогда такого не лечила.

- Нет, подожди. — Этель едва вспомнила, как это — дышать. Ещё сложнее было разговаривать спокойно, словно ничего не случилось. Хотелось прикоснуться к переносице и сильно сжать её пальцами, как тогда.

Но он очень хорошо помнил этот жест и, не стесняясь, всегда прикасался к её плечу. "Не нужно, моя императрица".

С дрожащих пальцев на пол упала серебристая искра, и посреди комнаты вырос портал.

- Ох, ты же… — только и выдавила из себя целительница. Она шагнула внутрь, расставив руки чуть в стороны, словно боялась потерять равновесие.

Перед тем, как уйти, Этель снова обернулась и встретилась взглядами с Аластаром.

У Эйрин вряд ли было много времени. До утра — сказала Этель тому парню, который чуть не бросился на неё у дома, но сама она не могла бы спокойно вздохнуть, пока не прикоснулась ко лбу дочери, провела пальцами по щеке и ощутила едва слышимое биение пульса на шее.

Эйрин тихо дышала, заставляя Этель мучительно прислушиваться и замирать. Она зажгла шар белого пламени и отступила, пропуская Мивин вперёд. Пламя сыпалось безвредными искрами на скомканную простыню. Та махнула рукой и присела на край кровати.

- Вы идите, я позову, если что.

Она, привычно щурясь, оглянулась на двоих хозяев дома, которые заглядывали в комнату из тёмной прихожей, и в неверном свете их глаза блестели не хуже кошачьих. Они быстро скрылись в полумраке.

Этель вышла нехотя, то и дело оглядываясь на бледную и неподвижную Эйрин. Предстоящее ожидание давило не меньше, чем серое небо над городом. За окнами зажигались шары пламени, освещая мостовую и стены домов — безжизненный и безрадостный пейзаж.

На небольшой кухне, запрятанной в дальнюю часть дома, её ждали Силин и Савия. Брат с сестрой зажгли маленький оранжевый огонёк на столе и задёрнули шторы. Они сидели, как на похоронах, когда нечего больше сказать, а продолжать поминальный ужин из безвкусных плодов жуа уже не хочется.

- Никто не приходил? — спросила Этель, останавливаясь за спиной девушки. Так она видела кусочек дороги из-за неплотно закрытой занавески.

Силин глянул на неё, как будто плеснул холодной водой, и тут же отвернулся. Тёплый огонёк танцевал на столе, бросая нервные блики на стены. Вот одна тень вытянулась и поползла к потолку.

- Нет, — ответил он и голову втянул в плечи, как напуганный птенец.

"Риану сейчас было бы столько же лет", — подумала Этель, перебирая кисточки старой салфетки с буфета — к нему она прижалась спиной. Прямо к стеклянным дверцам, чтобы холод проник под платье. В доме было душно.