Последнее дело Даймонда - [20]

– В первый раз мы занялись любовью в Ричмонд-парке под звездами, – продолжил профессор. – Не сообразили, что ворота на ночь запираются. Чтобы выбраться наружу, пришлось лезть через ограду, а сил у нас к тому времени почти не осталось. – Он улыбнулся. – После этого мы выбирали более удобные места. Джерри переселилась в мой «полуотдельный» дом в Теддингтоне. В сентябре поженились и после регистрации прокатились по Темзе на прогулочном теплоходе в компании двухсот пятидесяти гостей.

Отметив цифру, Даймонд встревожился. Если дойдет до того, что придется отслеживать всех друзей жертвы, потребуются огромные силы.

– Удивительно, как подошли друг к другу люди из мира академического и мира шоу-бизнеса – отплясывали под джазовый квартет до утра!

– Вы сказали, это происходило в сентябре 1987 года. Когда вы переехали в Бат? – спросил Даймонд.

– Сразу. У меня начинался новый семестр, а Джерри еще снималась на Би-би-си. Мы не знали, что ее дни в «Милнерах» сочтены. На время съемок она сняла квартиру в Илинге. Я уже упоминал, что каждый из нас был предан своей карьере, поэтому связывающий нас узел казался не таким крепким, как традиционный. У нас имелись собственные банковские счета. Этот дом на мое имя. Я нашел его и запустил правовой механизм покупки еще до того, как познакомился с Джерри.

– Она одобрила ваш выбор?

Обдумывая вопрос, профессор потеребил подбородок.

– По-моему, дом ей понравился. Расположен далековато от центра, но она водила машину.

– «Рено»?

– «Метро». Купила новую. Стоит в гараже. Хотите осмотреть?

– Позднее. А почему, если ее автомобиль до сих пор в гараже, вас не насторожило, что жена так долго не появлялась дома?

– Джерри часто ездила на такси, особенно если предстояла выпивка.

– Она много пила?

– Могла выпить. Но не скажу, что слишком.

В это время в доме одетого, как положено, в полиэтиленовые бахилы Джона Уигфула позвали наверх взглянуть на хозяйскую спальню. Там криминалисты, стоя на коленях, собирали полосками липкой ленты образцы волокон. Уигфул сложил руки на груди и обвел взглядом комнату:

– Две односпальные кровати…

– Некоторые предпочитают спать таким образом.

– А вы тоже предпочли бы, если бы вашей женой стала Джерри Сноу?

Криминалист улыбнулся:

– Я занудный эксперт, Джон. Полное отсутствие воображения.

Для осмотра с кроватей сняли все, кроме матрасов, лишив комнату индивидуальности. Помещение было большим, хороших пропорций, отделанным в коричневых и салатовых тонах. На столике напротив кроватей разместились телевизор и видеомагнитофон. Стены украшали две абстрактные картины Питера Мондриана, которые, на взгляд Уигфула, усиливали впечатление гостиничной безликости.

Иное впечатление производила одна из примыкающих к спальне гардеробных. Она представляла собой святилище телевизионной карьеры Джерри Сноу. Стены были плотно залеплены кадрами из «Милнеров» в серебристых рамках вперемежку с газетными и журнальными фотографиями актрисы на вечеринках с другими знаменитостями. Зеркало туалетного столика, как положено в уборной всякой звезды, обрамляли электролампочки, стена за ним пестрела серебристыми подковами, поздравительными открытками, факсами и веточками вереска. Поперек комнаты стояла складная ширма вся в вырезках из прессы. От встроенного шкафа до окна тянулись полки с кассетами и изданиями «Милнеров» в бумажных обложках.

– Пропавшая дамочка – большая знаменитость, – усмехнулся криминалист.

– Похоже. – Уигфул вернулся в спальню. – Что-нибудь нашли?

– На одеяле несколько микроскопических пятен. Не исключено, что кровь. Посмотрим, что определит анализ. Множество отпечатков пальцев на туалетном столике, скорее всего ее собственные. Но больше нигде. Ящики комода и шкаф тщательно вытерты. Его работа?

– Мужа?

– Кого же еще? Убийства, как правило, совершаются внутри семьи. Разве не так?

Уигфул пожал плечами. Криминалист закрыл металлический чемоданчик с инструментами.

– Если он виноват, держу пари, твой босс прищучит его. Я видел, как работает Даймонд, – как кошка с мышью: немного поиграет и прихлопнет. Если не отгрызет голову, то переломит хребет.

– Но пока до этого не дошло, я хотел бы уяснить мотив, – произнес Уигфул.

– Яснее ясного. Они не спали в одной постели. Она спуталась с кем-нибудь еще. Муж их застукал. Занавес падает, Кэндис конец.

В саду Даймонд терпеливо разбирался в коллизиях семейной жизни профессора.

– В машине вы мне сказали, какой удар испытала ваша жена, когда ее персонаж вычеркнули из сценария телесериала. Но затем она нормально восприняла разрыв с Би-би-си?

– Именно так, – подтвердил Джекман. Вопросы детектива стали упорядоченнее и предсказуемее, и он успокоился. – Разумеется, высказала режиссеру все, что думала, но, когда поняла, что дело проиграно, смирилась. Сказала, что собирается наверстать упущенное за годы.

– В каком смысле?

– У нее не было свободы, к какой стремятся девушки. Но наконец она вырвалась из плена – могла отдыхать по выходным, танцевать до утра, сменить прическу, прибавить в весе, если бы захотела, и не отвечать на письмо очередного фаната. Я бы назвал это молодежным бунтом с опозданием на десять лет.