После зимы - [38]

— Слюнтяем? — подсказал Кай,

— Не юродствуйте. Вы выглядите воспитанным и глубоко порядочным человеком, — строго поправил его Яно, но не удержался и добавил. — Эх, вам бы очочки!

И был послан по известному адресу строевым шагом.

Императрица, напротив, решила покапризничать напоследок. Досталось даже любимому повару — услужливому господину Гиране. Он по нескольку раз переделывал завтраки и обеды, благо денег, вырученных у кинеримского посла за дизайнерские дамские часики, хватило бы на месяц шикарных трапез.

Капитан Яно смотрел на эти монаршьи заморочки сквозь пальцы.

— Пусть её, — отмахнулся от жалоб коменданта Хори. — Чем бы дура не тешилась, лишь бы не вешалась.

Кай его оптимизма не разделял. Государыня откровенно чудила, то наотрез отказываясь обсуждать что-либо по сути дела, то соглашалась, но тут же отвлекая Маэду очередными переводами дворцовых хроник. Тянула время? Набивала цену?

И так прошло еще три дня — в суете и разъездах. И все, все поголовно испытывали терпение Кая — военные корреспонденты, армейская канцелярия, кинеримский посол, Особый отдел и, конечно же, сама императрица Химара. Пока, наконец, его превосходительство Искрин Вайерд не сделал решительный ход.

Маэду вызвали в посольство Кинерима и снова пригласили в приемную с камином и панорамным окном. И там, среди бело-позолоченной роскоши обстановки уже ждал его элегантный господин Вайерд в черном костюме-тройке. Как ягода ежевики на кремовом торте.

— Как бы вы ни распинались перед прессой, офицер Маэда, но вам все равно придется предъявить государыню, так сказать, живьем, — заявил посол после краткого приветствия. — Я тоже буду на этом настаивать.

Что-что, а настаивать на своем Искрин умел, а еще продавливать, пробивать, навязывать и принуждать.

— Вы зря беспокоитесь. Не думаю, что наше командование будет отчаянно сопротивляться…

— Уже сопротивляется, — оборвал Кая посол. — Я успел созвониться с генералом Найто и взаимопонимания мы, к сожалению, не нашли. Это прискорбно, потому что я получил четкие инструкции, — он указал пальцем точно в северо-восточном направлении. — Я непременно должен поговорить с государыней лично, услышать согласие из её уст. Без этого ни о каком мировом признании арайнских планов речи не может быть.

— И в чем видит проблему наш командующий?

— Ай! — господин Вайерд отмахнулся, словно от назойливой мухи. — Ваш генерал понес какую-то откровенную ересь. Да-да, чушь и бред о том, что я тут же выдам императрице паспорт Кинерима, приведу с собой тайных агентов, которые её похитят. И всё такое прочее. Каково?

— А у вас есть такие планы, экселенц?

— Были бы — я бы их воплотил в жизнь, поверьте, — хищно усмехнулся посол. — Но под моим командованием на данный момент не так много людей с оружием, охрану вы видели и еще пистолет у помощника военного атташе господина Эйдри.

— Звучит как-то слишком самонадеянно, ваше превосходительство, — честно отозвался Кай.

Наверное, господин Вайерд чувствовал себя неважно, потому что выглядел он отнюдь не по-молодецки, а на все свои немалые годы.

— В таком случае сделайте одолжение, офицер Штаба, придумайте формат встречи, который устроил бы всех, — попросил он с какой-то несвойственной опытному дипломату прямолинейностью. — Генерал Найто уверил меня, что вам и не такое по плечу. Итак?

Под пристальным взглядом серо-стальных глаз кинеримца Маэда почувствовал себя, как муравей, на которого жестокий мальчишка направил сконцентрированный солнечный луч через увеличительное стекло. Сразу стало жарко и неуютно. Но отступать было некуда.

— Хорошо, господин посол, какие будут ваши условия? По пунктам.

— Пункт первый, он же единственный: я должен увидеть и услышать государыню в присутствии журналистов и фотографов.

— Совместная встреча в штабе армии? Или где-то на нейтральной территории? В оперном театре, например?

— Я бы с радостью, но не могу покинуть территорию посольства. Это и рекомендация моего правительства, и требование вашего командования, — поморщился Вайерд. — Они все так меня боятся, что не выпускают за ворота.

— Но и мы тоже не можем пустить государыню внутрь посольства.

— В том-то и суть — и так нельзя, и иначе не получается. Но делать-то что-то нужно. Думайте, офицер Маэда.

Опять это «придумайте что-нибудь»? Сговорились они все, что ли? В критический момент, а это он самый и был, любой человек начинает изворачиваться и придумывать варианты, которые в иное время сходу отмел бы как слишком сложные и трудноосуществимые.

Загнанный в угол капитан Маэда сочинил следующую конструкцию: императрица приезжает к посольству, где уже поджидают журналисты с фото- и кинокамерами; она разговаривает по телефону с послом, оставаясь на проходной, которая еще не является суверенной территорией Кинерима; Помещение небольшое, зато с широкими окнами, а значит, государыня будет отлично видна и из посольства, и снаружи.

— Так вас устроит?

Вайерд по-стариковски пожевал губами, словно не желая признавать чужие заслуги, но потом всё-таки сдался:

— Что ж, генерал снова в вас не ошибся. Мы договариваемся о следующем: послезавтра ровно в час пополудни я выйду на крыльцо посольства и наберу номер проходной. И посмотрим тогда, что я увижу и услышу.