После зимы - [17]

В Ситтори так всегда называли маленькие магазинчики, торговавшие всякой бытовой мелочевкой начиная с пуговиц и ниток, заканчивая дешевой парфюмерией и носками. Там же можно было почистить одежду, выпить крошечную чашечку чаю с леденцом, почитать газету. Один такой магазин сыскался очень быстро, стоило лишь отъехать на пару кварталов от посольства Кинерима, но он оказался закрыт. Второй, на оживленном перекрестке тоже покинули хозяева, зато на двери третьего, в узком доме, втиснутом между двумя конторами, висела табличка «У нас открыто». Места внутри было крайне мало — крошечный пятачок между старинным прилавком, двумя витринами и столиком с традиционным угощением. Сейчас на нем стоял медный чайник и блюдце с двумя черствыми печеньями. Прилавки не ломились от товаров, хозяева явно распродавали остатки из запасов, закупленных еще до войны.

— Добро пожал…

Девочка лет тринадцати в стеганной душегрее поверх школьной формы, что стояла за прилавком, испуганно смолкла, увидев на пороге офицера оккупационной армии.

— Добрый день, барышня.

Маэда отвел взгляд, чтобы ребенок не принял его интерес за агрессию. Наверняка ведь её родители твердят как заклинание утром, днем и вечером: «На улицах полно солдат, они опасны. Будь осторожна». И они совершенно правы. Война никого не делает лучше, только хуже. И когда ты, вчерашний аспирант, берешь в руки штурмовую винтовку…

— Чем я могу вам помочь, господин офицер?

Каю захотелось спросить: «Почему ты не в школе?», но он сразу вспомнил, что учебный год в Ситтори так и не начался.

— У вас есть крем для бритья и зубная паста?

— Какой марки?

— Любой, что-то недорогое.

И пока юная продавщица копалась в ящиках, капитан Маэда внимательно осмотрелся. Витрины для товара были не просто старые — старинные, массивные, из цельного дерева (таких сейчас не делают). Амальгама зеркал задней стенки потускнела и по краям облезла, стекла в дверцах деформировались, отчего невозможно было прочитать надписи на этикетках тюбиков и баночек. Кто знает, может так оно хозяевами и было задумано, чтобы посетитель сразу окунулся в атмосферу полувековой давности, когда цены были ниже, торговцы честнее, а трава зеленее. Изящные акварели в бронзовых рамках, вязанные салфетки и вазы с искусственными цветами как раз по моде тех времен. Дом деда, помнится, был обставлен и украшен точно так же. Модные поветрия в Арайну всегда приходили из-за моря, из Ситтори.

— Вам простую или мятную?

Девочка положила на прилавок тюбики арайнского производства. Мол, выбирайте из привычного, уважаемый покупатель. Очень по-ситторийски. Одновременно польстить и немного нажиться.

Кай взял мятную пасту, щетку и крем для чувствительной кожи, изобразив на лице радость при виде отечественных товаров. Продавщица, в свою очередь, пробив чек, уложила его вместе с покупками в маленький бумажный пакетик с рисунком смешного котика и шутливым пожеланием.

— Это ты рисовала? — спросил Маэда не в силах удержаться от улыбки.

— Нет, мой папа.

— А где он сейчас?

Девочка тут же насторожилась. Мало ли, что решит сделать чужой солдат узнав, что доме никого нет. Скорее всего, ничего хорошего.

— Он немного занят. Но он тут, рядом.

В доказательство она осторожно приоткрыла массивную дверь, ведущую в подсобное помещение. Там журчало бодрыми песенками радио и кто-то бойко строчил на швейной машинке.

— Лиён, тебе чего?! Я уже почти закончил.

— Ничего, папа, всё в порядке, — отозвалась девочка на негромкий мужской голос и со значением покосилась на Маэду. Дескать, убедились?

Со своего места Кай видел лишь угол буфета и кусок стены с семейными фотографиями. Муж, жена и две девочки — все в национальных костюмах с флажками в руках; щекастая годовалая малышка, прижимающая к груди игрушечного кролика; юноша-старшеклассник в очках и с букетом осенних цветов; старушка, сидящая в кресле. Все эти черно-белые, безыскусные изображения окружали, как почетный караул, цветное фото, вырезанное из модного журнала и забранное в самодельную рамку из конфетной коробки. Императрица Химара в сверкающем бальном платье глядела прямо в объектив, а следовательно, в глаза любому смотрящему на её фото. Прекрасная, как солнечное летнее утро, идеальная… почти божество…

Кай мысленно выругался, а девочка по имени Лиён поспешно закрыла дверь, чтобы не отвлекать отца от неведомых важных дел.

— Спасибо за покупку, господин офицер. Приходите еще, — бойко прощебетала она. — У нас осталось еще много арайнского товара. Постоянным клиентам мы делаем скидки.

«Уходите, — говорили её круглые и желтые, как лютики, глаза. — Я вас боюсь, я боюсь вашего варварского акцента, я боюсь вашей формы и кобуры с пистолетом. Уходите, пока не вышел мой отец. Уходите, пожалуйста»

Фотография юноши в школьной форме была обведена синей полосой в знак траура. И не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, какая беда постигла наследника этого семейства в военное время.

И капитан Маэда ушел.

Глава 5

— Кай, вам, правда, нравится вот это всё?

— Что — всё? — не понял вопроса Маэда.

Капитан Яно повертел в руке пакет из «лавки чудес».

— Милота вся эта на самом деле такая милая, что даже взрослый мужчина не в силах устоять?