После запятой - [51]

Разве это можно назвать любовью? — Пойми, до того, как они договариваются, они понимают, что любимый никуда не исчезнет, что они потом встретятся. Но они также понимают, что там они этого не будут знать, что только страдание поможет им это понять. И это прекрасная участь. Тот, кто соглашается раньше умереть, совершает акт благородства. Впрочем, они знают, что в другой жизни первым умрет он, так что оба имеют возможность расширить сферу своих чувств. — В какой другой жизни? Они опять родятся на земле? — Не обязательно. Миров много, и всем дано выбирать, какой из них является наилучшим пробным камнем для него. — Значит, я могу снова родиться? — Пока что рано думать об этом, ты только что умерла. Дай себе передышку. Тем более что ты пока ничего не видишь ясно. — Чего не вижу ясно? Мне кажется, сейчас я вижу все яснее, чем за всю жизнь. — Но это еще не та ясность, которая придет. Ты должна заглянуть внутрь себя, чтобы знать, в какие условия нужно себя поставить для стимуляции развития до того, как сознание снова померкнет и вновь начнутся на ощупь поиски выхода. А пока ты подвластна чужим влияниям, старайся помнить себя. — А что бывает в случае, когда кто-то упорно желает, чтобы ушедший вернулся? Ведь ты говорил, что если сильно… — Тогда живой в силу своего желания выходит в слой, промежуточный между мирами, и притягивает туда ушедшего, если тот не возражает. — А если возражает? — Тогда он прав, уходя — уходи. Но если его продолжают звать назад, он должен обратиться к зовущему с просьбой больше не встречаться. — Как, если они нас не слышат! Я столько раз пробовала войти в контакт, они и бровью не повели. — Нужно обратиться непосредственно, лучше, когда они спят — тогда их восприимчивость увеличивается, поскольку они выскальзывают из жестких рамок своего мира, и попросить, чтобы тебя отпустили. — А как это — непосредственно? — Тебе нужно четко увидеть, к кому ты обращаешься, и постараться проявить побольше убедительности и твердости. Если ты сама не решилась окончательно прервать связь, обмануть никого не удастся. Ты недавно наблюдала, как даже самые бессознательные улавливают негативное отношение других и если и не могут сами себе внятно объяснить почему, настраиваются на ответные чувства, подобные направленным на них. Эта связка работает одинаково в оба конца, что на входе — то и на выходе. Ты прокладываешь мост к другому человеку, и материал, из которого он построен, отныне будет связывать вас. Если он захочет приблизиться к тебе, то, скорее всего, воспользуется готовым путем. Люди и в отношениях рационально экономны — зачем строить новый, если один уже есть? Это средство сообщения будет существовать до тех пор, пока не износится или его сознательно не уничтожат. Некоторые из людей столь наивны, что могут внутренне, пусть даже очень коротко, подумать о ком-то плохо и тут же забыть и потом удивляться, почему этот человек к ним изменился — ведь они продолжают по-прежнему ему выказывать симпатию! Ну а более чувствительные люди способны не только почувствовать отношение к себе даже на большом расстоянии — это умеют все, но и прочитать мысли, особенно когда дело касается их самих. И ничто не меняется оттого, что они мгновенно забывают, что они услышали чужие мысли, оттого что думают, что это невозможно. Их реакция бывает сильнее, чем если бы им сказали то же самое вслух, в лицо, на такие случаи у многих предусмотрены способы защиты, им надо, они станут сами себя уверять, что ничего не слышали. А на более тонкие виды информации у них защиты нет, поскольку они не подозревают об их существовании и тем легче позволяют им просочиться через все свои заграждения и пробить в них брешь. Только очень хорошо организованные люди, прослеживающие все свои импульсы, могут позволить себе роскошь не ответить ненавистью на ненависть. Более того, они могут не позволить становления агрессивных в отношении себя посылов, убравшись просто с того места, где они должны находиться по мнению зачинщика, и не составив ему второй точки опоры. — А как же безответная любовь? — Безответных Любовей не бывает. Если появляется ощущение, что на твою любовь не отвечают, проверь, что ты на самом деле испытываешь. Иногда полезно поставить себя на место того, к которому питают чувства, чтобы ощутить, что к себе такого отношения не хочется. Но люди себя обманывают, не только внушая, что их связывает с другим любовь, но и уверяясь, будто тот, кто их любит, им безразличен или неприятен. Или же просто не замечая совсем своих истинных отношений. Ты уже обратила внимание, что многие из тех, кто считал себя сильно к тебе привязанным, удивлены скудостью своего горя. В то время как другие лишь теперь понимают, как много ты для них значила, и запоздало сожалеют о невосполнимости утраты. Но теперь все сложилось так, как сложилось, и нужно идти дальше. Освобождайся от связей в том мире. Если же просьба больше не встречаться не помогает, а так часто бывает, поскольку люди не любят отпускать от себя ничего, с одинаковой силой они цепляются не только за свои радости или беды, но даже за случайный хлам, попавший им в руки, то у ушедшего всегда есть последний аргумент — самому оборвать связующую нить. Если же ушедший сам захочет вернуться на землю, даже если он будет одинок в этом желании, — он превращается в одно из этих несчастных созданий, которые в том мире зовутся привидениями, и мечется до тех пор, пока не изживет этого желания. Я не советую тебе пробовать — это тупик. Все равно придется возвращаться сюда, другого пути нет. — Откуда мне знать, что ты меня не обманываешь? — Здесь говорят только правду. Все остальное бессмысленно. Посмотри сама на них. Разве трудно увидеть, когда они лгут? Совсем не трудно. У них все на виду. Все, что они когда-либо делали, думали, хотели, отражается в них. Это оттого, что ты отсюда на них смотришь. Здесь все видно, поэтому не имеет смысла лгать. — Почему же только отсюда видно, если это вообще видно? — Да, видно, потому что это есть, но там увидеть могут только те, кому удалось пробраться сюда и вернуться. — Привидения? — Нет. Существо, выбравшее стать привидением, видит даже меньше, чем обычные люди, потому что без тела, то есть без возможности что-либо менять там, оно оказывается в еще большем плену у своих прежних ментальных и чувственных конструкций, служащих ему единственным прикрытием, и лишается возможности отвлеченно смотреть. Я же имею в виду тех людей, которым удалось в теле побывать здесь и вернуться. — А разве есть такие? — Есть. Без тела вы все здесь бываете, и до и после. Но в теле здесь оказываются только единицы. Они видят все так же, если не яснее, чем ты теперь, но могут при этом и действовать. — Представляю, что они могут натворить. Это же мечта каждого человека, стремящегося к власти: видеть все мысли и намерения других. Вот где им можно развернуться! — Ты ошибаешься. Такие люди сюда не попадают. Стремление к власти — слишком тяжелое чувство, оно связывает по рукам и ногам, где уж там развернуться. Оно настолько отупляет, что, если бы такого человека силой закинули сюда, он все равно ничего бы не увидел. Более того, подобные люди настолько сужаются, что их засасывает в воронку. — Сужаются? — Или отяжелевают под давлением этой страсти и проваливаются. Одно другому не противоречит. Один и тот же процесс можно увидеть в бесконечном числе аспектов, и все они истинны. В любом случае ты имеешь возможность посмотреть как угодно далеко в прошлое. Возьми любого на выбор из числа отягощенных этим чувством. Ты можешь распознать их по синевато-бордовому сгущению вокруг них. Проследи за кем захочется — все они плохо кончали. Настроившись при помощи сильного желания на эту грубую волну, они потом не могут сдвинуться и ловят только импульсы того же диапазона: страх, отвращение, зависть, ревность. Они застывают на этой точке и более тонкие вибрации уже не в состоянии воспринимать. Даже радость у них бывает только со злобным оттенком, да и ту они не могут надолго удержать. — Да, испытывают они только негативные чувства. — Если быть точными, разделения на негативное и позитивное существует только в вашем мире. Оно плод искусственных построений, которые вы называете моралью и нравственностью. — С этим мне невозможно согласиться. Мораль и нравственность — объективно существующие явления. — Безусловно, как и все остальные явления. Но посмотри, как искусно вы ими пользуетесь. В самых разных слоях вы называете одним именем иногда противоположные явления. Вы жонглируете этими понятиями как вам заблагорассудится. Никто никогда не сознается, что его действия аморальны. Он приведет тысячи доводов, чтобы доказать, что его поступки диктовались требованиями высшей справедливости. Ну, в крайнем случае, готов будет признаться, что сделал что-то не так под давлением жестких внешних обстоятельств. Но если приглядеться, наиболее агрессивны не те, кто тебе сознательно вредит, и даже не те, кто позволяет по отношении к тебе злые мысли, самая мощная атака идет со стороны тех, кто руководствуется исключительно соображениями твоего блага, кто тебе хочет только добра. — Да, вижу теперь. Господи, и как я смогла там выдержать столько времени! Это же настоящий ад. Насколько здесь лучше! — Это оттого, что тебе еще не удалось освободиться от всех вынесенных оттуда наслоений. Но если ты просто посмотришь, без сложившейся привычки выносить оценки и раскладывать по полочкам, ты увидишь излучения, природа которых еще не открыта вами, поэтому называй их как пожелаешь: силовыми импульсами, или изначальной нематериальной моделью вашего мира, или запредельными энергетическими полями, или какое определение ты сочтешь более точным. Не имеет значения, что ты выберешь, поскольку ты уже находишься здесь. Это одна из ваших основных функций — находить новое и давать ему имя, но это возможно только там. Имя — это плоть, и дать его можно только обладающему телом, поэтому все твои определения будут пока только касательными к тому, что независимо от ваших увидеть и осмыслить — существует. Ты видишь это? — Да. Я не знаю, что это, но оно находится на переднем плане и на заднем плане нашего мира. Но при этом нельзя сказать, что оно его окутывает, и нельзя сказать, что оно его пронизывает. — Не пытайся опять объяснить все в привычных категориях. Допусти, что существует еще миллион категорий — если хочешь, или бесконечное их число — что более соответствует истине, — которые вам незнакомы. Важно, что ты их видишь. Убедись — они не нравственны — попросту не вписываются в эту узкую сферу. Они существуют, и вы не властны их отменить. Вы можете их только обнаружить, и тогда можно понять, на каком уровне вы это сделали и как этим распорядились. Ты уже убедилась, что одно и то же можно рассмотреть с разных позиций и этот взгляд не обязательно, но может оказаться истинным в отношении детали, но никогда не даст точного представления о целом. — Да, для того чтобы увидеть целое, нужно слишком высоко подняться, но тогда изображение будет слишком схематичным. — В вопросах видения нельзя руководствоваться понятиями высоко или низко. Можно увидеть и сверху, и снизу, но это будет одинаково неверное представление. Только если смотреть в сущность вещей и явлений, можно по малой части восстановить остальное. Но чтобы увидеть иную сущность, вначале важно стать хозяином своей. Это единственное, чем вы владеете, и единственное место, откуда все видится в истинном свете, потому что свет пребывает только там. Все остальное можно осветить и увидеть, что свет распространяется из центра, из вашей сущности, равномерно во все стороны. Насколько сильный импульс вы сможете послать, настолько шире окажется круг освещенных явлений, говоря фигурально. А конкретно это будет шар с радиусом в длину вашего импульса. Поэтому можно сказать, что чем выше поднялся человек, тем ниже он опустился. Это на первый взгляд, когда не знаешь, ликовать ли по поводу открывшихся высот или ужасаться при виде разверзшейся пропасти. Но чем длиннее луч света, тем легче понять, что нет высокого и низкого, а есть только непрерывные процессы, и человек — один из них. И тогда вы начнете радоваться каждой новой проблеме, так как она будет вам указанием, что вы недостаточно высоко поднялись, раз столкнулись с нею, и избавит от преждевременной успокоенности, или она послужит предупреждением, что вы пали так низко, что она вновь возникла перед вами, или что вы недостаточно широки, чтобы вместить ее, и наблюдаете как что-то внешнее… Ты так долго молчишь. У тебя больше нет вопросов? — Я забылась. Мне жаль расставаться с ними со всеми. — Что ж, можно понять тебя. Хотя если бы ты не упускала из виду, что можешь уйти в любую минуту, скольких ошибок ты бы избежала. Ты бы не оставила в таком хаотичном виде свои отношения и свои дела. — Если бы люди хотя бы раз собрались с духом и допустили, что они умерли, что их уже нет, что им нечего больше терять, если бы они однажды представили, что все их возлюбленные, все их друзья, все дорогие им люди, что их дети умерли, умерли, умерли уже безвозвратно, как бы они потом зажили. Но они гонят от себя прочь эти видения, готовы растерзать каждого, кто осмелится высказать вслух возможность смерти любимых людей, и живут так, как будто у них и их близких впереди бездна времени, как будто им предстоит вечность, за которую они успеют исправить все ошибки, которые совершали и собираются совершать, как будто им представится еще столько случаев, чтобы попросить прощения, как будто хоть один поступок можно будет потом исправить. Если бы они знали, что каждое их чувство, всякое действие запечатлевается в вечности, заносится в реестр и больше не выдается на руки, уже им не принадлежит, разве стали бы они превращать жизнь самых близких людей в ад? — Тебя заносит в эмоции. Им здесь не место, из чего я делаю заключение, что тебе пришло время уходить отсюда. Но отвечу на твои вопросы, сколько успею. Кое в чем ты права. Во-первых, окончательны поступки не каждого человека, а только те, которые совершаются всей сущностью. Потому что только к сущности приходит настоящее знание и вместе с ним запрет на применение знания в прагматических целях. И только сущность обладает волей, поскольку осознает, что она состоится в той мере, в какой сама себя построит. Что в конечном итоге она будет владеть только той мерой любви, осознания, выбора, которую ей удалось реализовать. И будет ли здание, созданное ею, полностью завершенным и удобным для жилья, или от него останутся только развалины, или не будет заложен даже фундамент, зависит только от нее. А насчет ада — я тебе уже говорил — каждый отвечает только за себя. Если ты не захочешь, чтобы твоя жизнь превратилась в ад, то никто, близкий или далекий, не сможет тебя заставить. — Да?! А как же те, кого мучили, истязали, над кем издевались более сильные, как же беспомощные дети, ставшие жертвой взрослых уродов?! — Ты уже полностью в плену эмоций, но все же постарайся, чтобы они не заслоняли от тебя мои ответы. Я тебе уже говорил, что вы выбираете себе условия будущей жизни на земле. И не тебе судить, какие внутренние обстоятельства привели этих людей к такому выбору и от каких душевных мук в будущем избавили. Но есть и другой исход — некоторые люди сами загоняют себя в условия, при которых над ними можно измываться. Человек, который заставил себя очнуться от дурмана ценностей того мира, никогда не окажется в подобной ситуации. Ведь те ценности очень ловко подменяют собой настоящие, и, если смотреть на них в полудреме, ничем не отличишь. Делание карьеры подобно строительству храма в своей душе, внешне последовательность действий так похожа — кирпичик за кирпичиком, и многие только здесь понимают, что строили в лучшем случае из песка или из ничего, как в глубоком сне, когда просыпаешься и недоуменно озираешься — где же возведенный только что замок? Не помогает даже то, что у многих он разрушается еще при жизни. Они не понимают иллюзорности того, что так легко исчезло, и, засучив рукава, начинают воздвигать новый. А деньги так легко заменяют собой свободу выбора, кажется, когда их у тебя много, ты волен выбирать, на что их потратить, такая, казалось бы, неограниченность возможностей, ты можешь даже от них отказаться. Или ты собираешь их во имя великой цели. Но они становятся самоценными, и многие, теряя их, кончают с собой. Пока вы спите, вы пользуетесь заменителями. Любви ли, жизни ли, свободы ли, и загоняете себя в тупик. Если бы вы не спали, вы не прошли бы по улице, на которую должен упасть кирпич, вы не свернули бы за угол, за которым стоит убийца с пистолетом, вы просто не оказались бы в ситуации с тираном-извергом, поскольку знали бы, как стать для него невидимкой. Если бы вы действительно любили, никогда бы не случилось так, что вашей любовью пренебрегают. Вы были бы тогда заняты только этим чувством, и для вопросов, как относятся к вашему чувству, не осталось бы места. И на любовь можно ответить только любовью, так уж устроены люди. Поэтому вместо того, чтобы жалеть себя, вы бы лучше задавались вопросом о действительной природе вашего чувства. Тебя уносит все дальше. Выслушай меня напоследок. Теперь тебе нужно распрощаться со всеми людьми и предметами, со всеми местами, с которыми тебя что-то связывает. Попрощайся с каждым лично, вспомни все хорошее, что между вами было, и поблагодари с той мерой благодарности, на которую ты сможешь потянуть, вспомни все недоразумения, которые были у вас, и с полным раскаянием попроси прощения у них, и прости их тоже окончательно, без условий. И затем попроси, чтобы тебя отпустили. То же самое проделай со всеми предметами, со всеми уголками на этой планете, которые ты не в силах забыть. Если тебя будет что-то держать, ты не сможешь далеко уйти. Оборви все связи. Оборви все связи, запомни…