После заката - [56]

Новому немецкому правительству крайне важно провести показательный процесс с осуждением бывшего руководителя Восточной Германии, которого обвиняют в многочисленных преступлениях против своих соотечественников. Ведь именно по приказу руководства партии и государства пограничники стреляли в тех, кто пытался вырваться из Восточного Берлина, перебираясь в Западный. По разным данным, погибло почти сто двадцать человек, и эта цифра еще ждала своего уточнения. Генералы пограничной службы были осуждены, но требовалось осуждение главного идеолога и практика социализма на немецкой земле – Эриха Хонеккера. Всем было понятно, что судить будут не старого человека, а символ социализма на немецкой земле, что судилище превратится в торжество победителей, которые так быстро сумели поглотить восточные земли, объединив страну.

Бывший руководитель восточногерманской разведки Маркус Вольф будет дважды обращаться с личными письмами к Горбачеву еще в девяносто первом году с просьбой защитить бывших офицеров, честно выполнявших свой долг в своем отечестве. Горбачев не ответит на эти просьбы. Сотни людей, считавшихся патриотами и героями в прежней жизни, будут опозорены и осуждены. Тысячи людей, связавших свои судьбы с прежним государством, окажутся никому не нужными в новой стране. Победители будут безжалостны к побежденным.

После августовских событий в Москве Вольф добровольно покинет территорию Советского Союза и вернется в Германию. Этот талантливый человек, возможно, был одним из лучших, если не самым лучшим разведчиком в двадцатом веке. Даже западногерманская юстиция не сможет осудить этого человека-легенду, который покажет всему миру, как должен вести себя настоящий профессионал и человек чести. Он не сдаст ни одного своего агента, его не смогут убедить самые невероятные предложения.

Всего этого Хонеккер еще не знает. Он готовится выйти из чилийского посольства, где его ждет машина, которая должна отвезти его в аэропорт. Через полвека он снова должен сесть в тюрьму за свои убеждения. Этот человек не был фарисеем, какими было большинство советских руководителей в последние годы существования партии и правительства. Он не был лицемером, готовым немедленно отречься от своих взглядов во имя политической конъюнктуры. Он не был приспособленцем, готовым легко отрекаться от своих взглядов. Он вступал в Коммунистический союз молодежи, строил Магнитогорск, боролся с фашизмом, прошел тюрьмы и лагеря во имя той идеи, в которую он однажды поверил сразу и навсегда.

Хонеккер оглянулся на свою супругу Маргот. Она столько лет была рядом с ним... Последние месяцы германское правительство все время давило на российское руководство, требуя выдачи Хонеккера. Для победителей это уникальный шанс устроить суд не над ним, а над всей социалистической системой. Нет, он будет бороться. Он просто так не сдастся.

Его несколько раз осматривали российские врачи. Не заметить, что этот почти восьмидесятилетний человек болен онкологическим заболеванием в последней стадии, было просто невозможно. Но министр иностранных дел Козырев настаивал на выдаче больного старика немцам. Для победившего российского демократического правительства Хонеккер был всего лишь коммунистическим ортодоксом, уже отживающим свой век политиком, ради которого Москва не готова была ссориться с Бонном.

И решение было принято. Сегодня, тридцатого июля 1992 года, он должен покинуть чилийское посольство и предстать перед немецким судом. Пусть будет так. Ему нечего стыдиться. Он считал, что поступал правильно, когда вместе с товарищами строил первое социалистическое государство на земле Германии. А история всех рассудит...

Он обнял жену, поцеловал ее и, гордо подняв голову, вышел из здания. Эти кадры обойдут потом весь мир. Подняв правую руку со сжатым кулаком, этот пожилой человек, потерявший свою родину, переживший крах своего государства, но не отказавшийся от своих принципов и взглядов, выйдет к машине. Конечно, он был ортодоксом и догматиком; конечно, при нем совершали преступления «Штази» и подавлялось инакомыслие; конечно, он был одним из непосредственных исполнителей, если не самым главным, сооружения Берлинской стены, разделившей город и нацию пополам. Но Хонеккер был человеком, исповедующим свои принципы, от которых он не отказался даже в такой драматический момент своей судьбы. Человеком, который искренне верил в свои идеалы и готов был за них сражаться.

В Берлине появится музей стены, где будут описаны судьбы десятков людей, умудрившихся сбежать из Восточной зоны. И на стене этого музея будет красоваться барельеф, снятый с дома бывшего руководителя СССР Леонида Брежнева и переданный в дар немецкому музею одним из «демократических руководителей» Моссовета, чье имя стоит под этой вывеской. В истории трудно найти подобный случай такого издевательского отношения к собственной истории. Наверное, Брежнев был не самым идеальным руководителем и не самым выдающимся политиком. Но он стоял восемнадцать лет во главе государства и явно не заслужил того, чтобы его отбитый с дома барельеф перевесили на этот музей. Миллионы бывших советских людей, которые приезжают в Берлин, оскорбляет и унижает этот барельеф на стене музея.