После всех этих лет - [117]

— И на следующий день они уволились?

— Нет. Стеф выгнала их. Она всегда занималась наймом и увольнением прислуги, так что я не обратил на это внимания. Она во всем стремилась к совершенству. Когда она была адвокатом, она работала день и ночь. Когда она решила завести ребенка и сидеть дома — то же самое.

Я почувствовала острую боль в районе шейных позвонков и тупую боль между ребрами. Но, по крайней мере, я могла дышать. Я решила включиться в разговор.

— А когда ты узнал об убийстве? — спросила я.

— Тихо! — рыкнул Гевински. — Когда вы узнали об убийстве?

— Я смотрел утреннее шоу «Сегодня», когда местное телевидение прервало передачу. Я бросился наверх, но Стефани уже ушла на прогулку с подругами, — он внимательно посмотрел на свои тщательно отполированные ногти хирурга. — Думаю, в тот момент и понял.

— Что это она убила его?

— Да. Она вскоре вернулась домой, впечатление переполняли ее. Она рассказывала о полиции, которая окружила дом, и о том, чем она может помочь Рози.

Он произнес мое имя так, будто я была кем-то, о ком иногда упоминала его жена. Он даже не взглянул на меня.

— Я ждал. После завтрака она пошла переодеться. Я стал осматривать все в поисках ножа. Они сказали по телевидению, что он был заколот. Я не понял сначала, что нож остался у него в животе. Я подумал, что она могла спрятать его в доме. Дом ведь большой. Она, думал я, видимо, ждет, когда я уеду на работу. Но я остался и продолжал искать.

— И что вы нашли?

— Только ее спортивные штаны и куртку. В комнате для стирки белья. Они были завернуты в кучу белья. Но я не знаю, те ли, которые она надевала?

— А вы не знаете, где они сейчас?

— Думаю, она от них избавилась. У нас нет теперь прислуги, и ей приходится делать все самой.

— А ее спортивные туфли вы не обнаружили?

— Стеф любит заниматься спортом. Среди ее вещей вы обнаружите четыре-пять пар спортивных туфель. Я не знаю, в каких она уходила.

— Вы сказали, чтобы я молчала, — обратилась к Гевински Касс, — но я вмешаюсь. Небольшое замечание: для бега Стефани надевала обычно «сокони».

Гевински, подходя к двери, буркнул Касс «благодарю».

— Мне нужен Тернер, — рыкнул он.

Тернер, с большим пятном от кофе на правом рукаве вошел с растерянным видом.

— Хозяин бюро по найму сейчас в офисе, Серж. А медсестра доктора Тиллотсона отправилась в его офис за адресом Йенссенов. Но она живет в Бронксе. Я вам доложу, кто позвонит первым.

— Ты знал об этом все это время, — сказала я Картеру, но он упорно глядел в угол, там где потолок пересекался со стенами. — И это не потому, что ты так сильно любил ее, что хотел защитить ее. Ты любил Джессику. Но ты ничего не делал, чтобы помешать мне провести всю жизнь в тюрьме.

— Тихо! — сказал Гевински.

— Ты боялся, что скандал нанесет вред твоей практике, — продолжала я, в то время, как Картер продолжал изучать потолок, будто он был в комнате один. — Возможно, Стефани наводила на тебя ужас. Поэтому ты и отвез Астор к матери. Поэтому ты и ночевал в офисе. Но как только они арестуют меня, думал ты, она успокоится. Верно, Картер? Ты вернешься домой, и все встанет на свои места.

— Тихо! — Гевински отвел от меня взгляд и посмотрел на Тернера. — Мне нужен ордер. Соедините меня с прокурором.

Тернер подошел к телефону в комнате и передал трубку Гевински, который закончил двухминутный разговор с помощником окружного прокурора словами:

— Мне нужна подпись судьи на ордере на обыск через полчаса после того, как я повешу трубку.

Он положил трубку и повернулся ко мне:

— Не хотите ли вы прогуляться, миссис Мейерс?

Мы спустились по каменным ступенькам к берегу, пройдя мимо группы с любопытством глядевших на нас полицейских.

— Вам было очень больно, когда я ударил вас? — спросил Гевински.

— Я отвечу вам после того, как поговорю со своим адвокатом, — ответила я.

Нескончаемый ветер дул с севера, вспенивая волны.

— Я могу пойти повидаться со своими детьми? — спросила я.

— Нет. Когда мы вернемся, вы сможете позвонить им по телефону и сказать, что с вами все в порядке, а потом мне понадобится ваше заявление. Но не слишком обольщайтесь. Вы ведь все еще под подозрением — вы же были в бегах.

— Вы собирались отправить в тюрьму невинного человека, и вы еще смеете говорить, чтобы я не очень обольщалась? Я просто спасла вашу карьеру.

— Вы держали нас под дулом пистолета против нашей воли. Это взятие заложников.

Мы шагали прямо по ракушкам, каждый шаг сопровождался их треском.

— Как бы вы и ваше начальство отнеслись к тому, что я расскажу всю эту историю одному из этих отвратительных телевизионных шоуменов? Вы сможете увидеть меня на экране. Я как следует причешусь и подкрашусь. Я буду прикладывать к глазам платок, но стойко держаться, пока телевизионщики будут показывать клип про то, как прокурор и следователь чуть не арестовали Рози Мейерс.

Гевински пнул панцирь краба в воду.

— Это не ваш стиль.

— Вы ошибаетесь.

— Вовсе нет. И, если вы будете держаться от них подальше, я смогу порекомендовать прокурору не выдвигать против вас никаких обвинений.

— Если мой адвокат согласится на это, то я согласна.

С берега Эмеральд-Пойнт казался залитым светом замком. Свет все еще горел и в оранжерее.