После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430-800 - [92]

.

Начало складываться рыцарское сословие, которое майордом мог выставить против непокорных магнатов. Рыцарство стало опо­рой короля в борьбе со светскими и церковными магнатами, прав­да, к последним десятилетиям правления Меровингов такие вот благородные доны меньше всего напоминали рыцарей Круглого стола в сияющих доспехах из Артурианского цикла или средневе­ковых куртуазных романов. Среднестатистический «рыцарь»-бене-фициарий был груб, невоспитан, абсолютно невежествен в любых науках, бородат и облачен в крашеную луковым отваром холстину и дешевые меха — словом, варвар варваром. Впрочем, хамить да­мам, сморкаться за столом и сквернословить они отучатся всего че­рез триста с лишним лет, к «Ренессансу XII века».

.. .И все же конфискованных земель не хватало для бенефици-ариев, которые требовались Карлу, чтобы привлекать новых сто­ронников и поощрять старых, Тогда он обратил взгляд на цер­ковь — владелицу примерно трети пахотных земель — и затеял то, что историки называют то военной, то церковной реформой. Зем­ли монастырей, храмов и епископств конфисковывались и разда­вались в бенефиции сторонникам Карла Мартелла в обмен на службу — так франкский майордом создал мощную рыцарскую конницу.

Происходило это следующим образом. Высшими церковными должностями ведал король Меровинг, и Карл Мартелл от имени «собственного» короля принялся смещать оппозиционных или не вполне лояльных клириков, а на их места назначал тех, кто изъя­вил ему верность. Церковные земли дробились на бенефиции, от­давались в прекарий (то есть условное держание) нужным Карлу людям, а при надобности и конфисковались. В этой практике не было ничего нового: имуществом поверженных врагов победите­ли от века награждали своих сторонников, а среди епископов было немало врагов Карла Мартелла.

Королевские легисты недаром ели свой хлеб: они повернули дело так, будто в прежние времена короли и майордомы жало­вали монастырям и епископствам владения не навечно, а во вре­менное пользование, и эти земли якобы могли быть в случае го­сударственной необходимости востребованы назад. Теперь такая необходимость возникла, и в целях обороны государства (а если завтра война?!) церковь обязана вернуть уделы, которыми поль­зовалась временно.

Разумеется, церковь возражала против конфискаций, а пор­тить отношения с этим мощным институтом было опасно. Ситуа­цию спасало то, что на покоренных зарейнских территориях Карл Мартелл рьяно насаждал авторитет христианства, финансировал миссионерскую деятельность и строил монастыри с храмами — то есть король частично возмещал конфискованное, но не конкрет­ному владельцу, а церкви как институту.

Итог реформы был успешен. Вооруженные землевладельцы с собственными частными армиями увидели в Карле Мартелле сильного военного лидера и поддержали его. Важно и то, что рим­ские папы быстро переориентировались с «ленивых» Меровингов на деятельных Пипинидов-Каролингов. К тому же позднее, в кон­це 730-х годов, исходящая от лангобардов угроза папству застави­ла понтификов обращаться за защитой к Эвдо и к Карлу Мартеллу. (Правда, пока без результата: в это время майордом был уже болен и не готов к активным действиям, а его собственный сын Пипин был формально усыновлен королем лангобардов Лиутпрандом.)

Но отчего Карл Мартелл пошел на огромную уступку Эвдо, признав независимость Аквитании? Пипиниды были твердыми и неуступчивыми переговорщиками, а к 720 году Карл находился в превосходной переговорной позиции: сам он надежно удержи­вал власть, а его потенциальные противники, то есть племянники, сыновья Дрого и Гримуальда, к этому времени сидели за прочными решетками на хлебе и воде, размышляя о бренности всего сущего. Так за что же Эвдо (отныне его можно именовать герцогом Акви­тании и Васконии Эдом Великим!) получил столь щедрый подарок?

Последний из Меровингов.

Картина Эвариста Люминэ, 1883 г.

Люминэ был известен антиклерикальными взглядами,

и потому историчность этого изображения крайне сомнительна

Дело в угрозе, исходившей от арабов. К этому времени они за­хватили важнейшие и богатейшие территории Восточной Рим­ской империи, оставив Византии лишь Малую Азию, полыхаю­щие мятежами Балканы и италийские земли. Они уничтожили государство вестготов, уже лет пять хозяйничали почти на всем Пиренейском полуострове и даже, перейдя Пиренеи, вторглись в вестготскую Септиманию[42].

В 719 году арабы захватили Нарбонн и вторглись во владения Эвдо. В этой обстановке независимость Аквитании, ставшей бу­фером между франками и арабами, не стоила ничего, а ее призна­ние и того меньше.

Даруя Аквитании независимость, Карл Мартелл ничего не те­рял. Он, однако, свою помощь не предлагал, а Эвдо поддержки пока что не просил.

КАК ИСПАНИЯ СТАЛА АРАБСКОЙ

Королевство вестготов со столицей в Толедо к началу VIII века прошло несколько циклов, в которых периоды сильной королев­ской власти сменялись политической анархией и всевластием зе­мельных магнатов. Этим пользовались франки и византийцы, которые исповедовали ортодоксальное христианство. Они лег­ко находили союзников среди романизированного населения Ис­пании, не жаловавшего готов-ариан. Король вестготов Реккаред в 586 году перешел к никейскую веру по политическим соображе­ниям и предложил союз франкам, но это не снизило накала про­тивостояния знати королю и не прервало цепи мятежей и узур­пации.