После победы - [12]

До того как Гар начал собирать сведения о Джорде, он никогда не изучал поэзию. Даже после своих исследований он не мог с уверенностью сказать, из чего состоит искусство поэта, но хорошо знал, что ему нравится. Некоторые из мэтров сделали анализ произведений Джорда – и погубили его работу с мастерством, достойным хингу-дана, – но его стихи вызывали в душе Гара такой отклик и наполняли таким покоем, что он был удивлен. Слова Джорда дышали чувством, он ткал свои стихи из чувств. Они трогали душу, а во время восстания против Каларана зажигали сердца людей, и они стаями стекались под знамена Рэнго.

Стихотворение, которое цитировал Спайдо, было одним из самых непонятных и темных стихов, приписываемых Джорду. Говорили, что он твердил его по кусочку, день за днем, в забытьи лихорадки, заточенный в одну из темниц Каларана. «День воина» приобрел пророческий смысл. Различные строфы ассоциировали с теми, кто пришел на помощь Рэнго, и Спайдо верно определил строфу, которую часто связывали с самим Гаром.

Вторую строфу, которую цитировал чародей, обычно считали намеком на любовь Риссы к Рэнго. Она также частично подходила к той встрече, которая произошла у Гара по дороге в ущелье Барду с Анакроном, но Джорд не мог о ней знать, потому что она произошла намного позже того, как это стихотворение разошлось по всей стране. Гар сомневался, чтобы лихорадка наградила Джорда способностью к ясновидению, а стихотворение было настолько непонятным, что любой человек мог толковать любую его часть как угодно, как это сделал Спайдо, – но некоторые строфы приводили его в смущение, когда он размышлял о том, что они могли значить для него.

Гар начал было объяснять Спайдо его ошибку, но уверенность и счастье в глазах парня остановили его. До войны, когда он еще служил Каларану и Удан Канну, он с радостью лишил бы Спайдо этой уверенности, но теперь не мог. Прежде он порицал бы молодого человека за то, что ему не удалось стать хингу-даном, но теперь он смог почувствовать уважение к мужеству, которое потребовалось толстому мальчику, чтобы покинуть горы и прийти в Армбрасс. Такое мужество заслуживало награды, по крайней мере не стоило его ломать.

– Спайдо, могу ли я узнать, каков твой план освобождения Торфея?

Улыбка юноши увяла, он даже несколько сжался.

– Я думал, сэр, что мы могли бы отклониться от края пустыни и пройти кружным путем через горы к Торфею, а потом идти в Джелфейт.

– Невозможно, мы должны выполнить поручение.

– Я это знаю, сэр, но я думал…

– Думал ли? – Гар надел на лицо маску невозмутимости. – Я сказал Рэнго, что мы поедем прямо в Джелфейт, без промедления. И не могу отклоняться от курса.

– Но, сэр, здесь ходят слухи о бандитах, по всему северу страны и выше, до самого Озерного края.

– Всегда существуют способы расправиться с бандитами.

– Знаю, сэр, но у меня нет с собой столько веревки.

– Рассуждай, как хингу-кун, Спайдо. Мне не нужна веревка.

– Прошу прощения, но вы не сможете их повесить, ведь у меня нет веревки. Гар покачал головой.

– Что делает повешение?

– Убивает их, сэр.

– А поточнее?

– А, убивает их до смерти, сэр.

– Мы говорим с точки зрения методологии, а не философии, Спайдо. Что делает повешение с их телами?

– Ну, за исключением таких высоких людей, которые могут достать до земли, они ломают шею.

– Хорошо, Спайдо. – Гар выбросил вперед указательный палец левой руки и выполнил укол «Железный Шип», разрубив пополам подвернувшуюся стрекозу. – Хингу-Грашан-шао известно триста двадцать три способа сломать человеку шею, исключая те методы, которые требуют осадных машин или бренди тридцатилетней выдержки и пипетки альбумина из вареного яйца.

– Вы хотите сказать, сэр, что бандиты нам не страшны?

– Вот именно. А в соответствии с моими обязательствами в качестве вассала принца Рэнго долг повелевает мне убивать бандитов.

Спайдо на секунду глубоко задумался, потом кивнул.

– Прошу прощения, сэр, но разве нет вероятности, что кто-то из врагов узнает о ваших планах двигаться от Даннских Провалов к пустыне Рахобан и далее в Джелфейт и устроит засаду, подстерегая вас на этом маршруте?

– Как подстерегли меня те фермеры? Спайдо нахмурился.

– Я вас хорошо понял, сэр, но как вы и говорили о четвертом из этих тринадцати правил…

– Тринадцати Истин.

– Вы совершенно правы, сэр, при всех этих теориях, и реальности, и так далее, не имеет ли смысла двинуться по другому маршруту, чтобы избежать возможных неприятностей?

Гар на секунду задумался, и некоторые из опасений, которые не давали ему покоя во время подготовки к путешествию, нахлынули на него с новой силой.

– Хотя твое предложение имеет свои преимущества, в этом варианте ты сам являешься для меня проблемой.

Бледный Спайдо покачал головой.

– Я не доставлю вам никаких хлопот, сэр.

– Вот как, но разве ты не должен докладывать принцу Рэнго о наших передвижениях?

– Да, сэр, но…

– Но?..

– Ну, сэр, если говорить грубую правду, я играл в покер со Сквиллом, Рольфусом и Пиггоном ночью накануне того дня, когда все мы были вам представлены, и, если бы у них был хоть один ум на троих, я бы его у них выиграл еще в самом начале вечера. Я подумал, сэр, что буду обманывать их насчет того, где мы находимся.