После меня - [13]

– Почему ты так говоришь?

– Просто я этого очень не люблю. Считаю, что это бестактно. Одна моя бывшая подружка все время заглядывала в свой мобильник. Это меня сильно раздражало.

– Я полагаю, ты встречался с ней недолго, да?

Прежде чем ответить, он пару секунд колеблется.

– Да, недолго. Она нарушила договоренность, которая была между нами.

– А что, если бы мне пришлось заглядывать в свой мобильный телефон по работе?

– Конечно, если ты врач по вызову или что-то в этом роде. Кому еще действительно нужно постоянно заглядывать в свой телефон? Этого не надо делать, во всяком случае в вечернее время. Большинство людей уж очень сильно интересуются тем, чем там занимаются другие люди, или же смотрят дурацкие видео в «Фейсбуке».

Я сжимаю ладони под столом и пытаюсь улыбнуться:

– Ну, тогда лучше не становись моим другом в «Фейсбуке». Я – из тех, кто делится со своими друзьями такими видео.

– «Фейсбук» постепенно отойдет. Я с него уже ушел. Сейчас вся молодежь уже в «Инстаграме». А в следующем году появится что-нибудь еще. Это как всегда и везде – все постоянно изменяется, движется вперед. И человеку приходится поспевать за этими изменениями.

– Ты сейчас похож на сотрудника рекламной компании, – говорю я.

– Извини, – усмехается он. – Да, мне не следовало говорить тебе всей этой ерунды, которая отнюдь не имеет первостепенного значения… Сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– Ну, тогда получается, что ты на десять лет моложе меня. Ты должна рассказать мне о себе – что ты за человек.

Я пожимаю плечами, пытаясь скрыть свой шок, оттого что ему уже тридцать два, понимая, что мой папа придет в ужас, когда узнает об этом.

– Ну, я не иду вслед за толпой – люблю все делать по-своему. Люблю носить то, что мне хочется носить, делать то, что мне хочется делать, говорить то, что мне хочется говорить. И я не люблю следовать советам и рекомендациям других людей.

– Ты, получается, свободолюбивый человек, да?

– Мне просто не нравится, когда меня поучают.

– Я это уже заметил, – снова улыбается он.

Нам приносят заказанное нами большое мягкое пирожное из песочного теста, посыпанное шоколадной крошкой. К нему дают две ложечки. Ли передает одну ложку мне и ждет, чтобы я попробовала первой.

– Вкусно? – спрашивает он.

Я киваю, боясь что-либо говорить, потому как подозреваю, что все мои зубы в шоколаде.

Он берет свою ложку и тоже пробует.

– Супер, – говорит он.

– Всегда выбирай то, что ты выбрал бы, когда тебе было двенадцать лет от роду, – говорю я ему.

– Ты выбрала бы грибы с чесноком, когда тебе было двенадцать лет?

– Да. Мой папа – повар. Я привыкла к чесноку еще с тех пор, когда только начала ходить. Он говорил, что не хочет, чтобы я была одной из тех детей, которые не едят то, что едят их родители. Он наполовину итальянец, – добавляю я. – Это многое объясняет.

– Так что, у тебя знойная итальянская фамилия? – спрашивает Ли.

– Нет. Моя фамилия – Маунт. В школе моя фамилия считалась забавной. У папы итальянкой была мама, а не отец. Тем не менее у меня дурацкая фамилия.

– Но ты зато переняла у него средиземноморскую внешность.

– Только глаза. Все остальное – от мамы.

– Тогда она, должно быть, красивая женщина, – говорит Ли.

Я упираю взгляд в стол.

– Она умерла, – говорю я. – Семь лет назад. От рака. Но она и вправду была очень красивая. Во всех отношениях.

– Мне жаль, – говорит Ли.

– Ничего-ничего.

Я тянусь рукой к своему стакану, но он перехватывает мою ладонь.

– Я говорю искренне. Мне очень жаль. Я не знал. Тебе, по-видимому, было очень тяжело.

– Спасибо за сочувствие, – говорю я, пытаясь удержать себя в руках. – Я пережила это – и это все, что я могу сказать. И все еще тоскую по ней.

– У тебя близкие отношения с отцом?

– Думаю, да. Я все еще живу вместе с ним. Смерть мамы стала для нас обоих тяжелым ударом.

Я больше не собираюсь говорить об этом. Меня удивляет, что я уже так много сказала. Обычно я не очень много о себе рассказываю – по крайней мере, людям, с которыми недавно познакомилась. Наверное, я сделала это потому, что знаю: он станет важным человеком в моей жизни. Во всяком случае, если верить моей страничке в «Фейсбуке».

– А твои родители? – спрашиваю я, желая сменить тему.

– Разведены, – говорит он. – Мама по-прежнему живет в Горсфорте, в пригороде Лидса, где я вырос. Я вижусь с ней пару раз в неделю. Она готовит мне по воскресеньям жаркое.

– А папа?

Ли качает головой:

– Я его с тех пор почти не видел.

Мне хочется порасспрашивать его, но у меня возникает ощущение, что Ли не хочет об этом говорить. Я вдруг осознаю, что он все еще держит мою ладонь в своей. Мне это приятно. Мне кажется, что так и должно быть.

Он все еще держит мою ладонь в своей, когда мне вдруг приходит в голову посмотреть на часы.

– Вот черт!.. – говорю я. – Мне пора идти. Последний поезд домой – через десять минут.

– Если хочешь, я отправлю тебя на такси, – говорит Ли.

– Нет, не надо. Я поеду на поезде.

Ли просит принести счет и платит по нему наличными еще до того, как я успеваю предложить оплатить половину.

– Спасибо, – говорю я. – В следующий раз – моя очередь.

– Значит, ты думаешь, что будет следующий раз, да? – спрашивает Ли, поднимая брови.