После Исхода - [22]

Кларксону было уже лет под сорок. Почему до сих пор в сержантах — мало кто знает, да и те помалкивают. Потому и уважали.

— Да хрен поймет. Пусть в контрразведке разбираются. — Комбат Рольн, капитан, был зол донельзя. Две с гаком роты — нафиг. Интересно, наверху знали, что за группа ошивается на Водной? Какого строгийского сюда без артподдержки сунулись… Да и стыдно как-то. Фактически батальон перестал существовать — условная какая-то победа… Узнали бы в Академии — точно исключили бы из почетного перечня выпускников.

Классически парни сработали. Внезапность, скорость. Блеск! Еб их..

— Комбат, слышь… — Кларксон вновь появился в эфире и Рольн раздраженно переключил акцент экрана на командира второго взвода. Окно видеосвязи украсилось рожей сержанта. — Тут у тела, короче, нашивка на панцире, как у тебя. Золотые такие буквы… пэ… бэ… Эт он, типа тоже в Академии учился?..

Рольн остановился, соображая, и оторопело уставился в не менее удивленное лицо сержанта.

— Он живой, по ходу! — Кларксон быстро навел автовинтовку на шевельнувшегося врага.

— Не стрелять!

Капитан принял быстрое мучительное решение. Инструкция не брать пленных — формально приказом не была. Если что — отпишусь, не вопрос. — Подержи его, я щас буду…

Комбат Рольн шагал по скату полимерного бурта и пытался начать понимать. Золотые значки Пренейского братства — штука индивидуальная. Причем — есть они далеко не у всех выпускников Академии. У пирата-то откуда?

Чтобы член Пренейского Боевого братства стал флибустьером — капитан исключал категорически. Такого в принципе быть не может.

Все-таки республиканцы?

День был в апогее и каустические блики криотского дна танцевали максимально энергично. Сержант с пленником находились метрах в двухстах от левого фланга батальона, и путь к ним предстоял сюрреалистичный, как в сказке. Обе пулеметные турели, покрывавшие этот сектор — уничтожены и идти довольно опасно. От дьяволов, набивших в два раза больше оборонявшихся, чем было самих — можно ожидать, чего не захочешь. Как будто мы не диверсионный спецназ Конфедерации, а зачуханный строительный батальон… Комбат выругался и взял ружье наизготовку.

Кларксон водрузил на грудь лежавшего врага свой тяжелый экспедиционный башмак, упер ствол в лобную часть гермошлема бедолаги и стоял, облокотившись на прикладный фиксатор. Древний варвар-завоеватель, не иначе. Рольн поморщился.

— Гля, командир, ну вылитый лейтенант, как на картинке… — Сержант толкнул ногой грудь поверженного.

Рольн подошел вплотную и взводный принял некоторое условное подобие положения смирно.

Капитан попытался установить связь с гермопанцирем лежавшего лейтенанта. На удивление — синхронизация прошла успешно, общевойсковой код канала связи совпал.

— Представьтесь, лейтенант… — Рольн внимательно разглядывал изможденное лицо врага.

— Лейтенант, Риккол Сторр, десантные войска Конфедерации. — Хриплый голос был едва слышен. — Патрульная миссия.

Рольн кивнул.

— Угу. А я — Санта Клаус. Нашивку где взял?..

Лейтенант сделал судорожное усилие, перевел взгляд в оптический визир, чтобы рассмотреть возвышавшийся над ним монолит капитанового гермокоса.

Заметил золотую нашивку Академии под офицерской распознавательной планкой.

Рольн видел, как расширились зрачки раненого, как лейтенант глотнул вздох от безмерного удивления.

Капитан постучал двумя пальцами по эмблеме. Лежащий адским усилием вскинул руку, дважды постучал по своей "пб" тыльной стороной кулака и выбросил вперед два сжатых пальца. Старое студенческое приветствие.

Рольн тряхнул головой.

— Сержант, на периметр его. Отправьте медицинским бортом, вместе с остальными раненными…

Кларксон не шелохнулся:

— Капитан, ты приказ точно помнишь?..

Рольн вскипел. Он в бешенстве дернул затвор автовинтовки и заорал так, что, казалось, было слышно сквозь гермокостюм безо всякого канала связи:

— Выполнять!!!

Кларксон нехотя пристегнул ружье за спину и без всяческих церемоний, грубо рванул раненного обеими руками за плечи.

Что такое общество? Наверное, на протяжении всей истории человечества, в любую секунду можно было спросить об этом и получить ответ. И степень различия в понимании сего вопроса, и характеризовала бы степень развитости социума, государства, да и отдельной личности, пожалуй, тоже.

Сейчас общество масштабировалось до размеров многих галактических образований, с множеством планет, государственных систем, кучи рас, которые по-прежнему далеки друг от друга, не смотря на все попытки объединиться. Гораздо более важный аспект — что же является основой для объединения. А вот здесь, как и тысячи лет назад, как и всегда в истории — ответ только один.

Государство держится на силе. Прямой, опосредствованной, потенциальной, фундаментальной и брутальной. Штыки уступают место абордажным нанотесакам, пули — плазмирующим спироидам, пушки — бластоидным орудиям, а легионы — десантным кораблям. Но, как и раньше, некто, более богатый и могущественный, чем остальные, подчиняет себе общество, опираясь на войска, словно на ноги.

Тысячу лет назад, когда человечество только-только догадалось расселяться по новым планетам — общество Земли, матери-прародительницы, было весьма монолитным. Множество стран, существовавших в древности, осознали единый путь и приняли форму моногосударства, подчинившись основному домену, получив взамен возможность влиять на решения, принимаемые лидирующей силой. Скольким душам это стоило жизней, насколько земля пропиталась кровью, пока столь очевидное решение созрело в умах отцов наций — вы вполне можете почитать в Догалактической Истории. Но — немало, поверьте на слово.