После империи. Pax Americana – начало конца - [41]
Укоренившийся страх американских евреев в стране пресловутого «всемогущего еврейского лобби» несет в себе нечто парадоксальное (См., например, удивительную обложку консервативного еженедельника «Weekly Standard», вышедшего после первого тура президентских выборов во Франции, на которой на трехцветном фоне был напечатан девиз: «Свобода, равенство, юдофобия» (2002, 6 mars)). Гипотеза об отступлении американского универсализма позволяет понять устойчивость подлинного страха американских евреев.
Резюмируем нашу экспликативную модель. Что касается отношения к другому, чужому, то англосакскому менталитету присущи дне характеристики: ему необходимо исключать, чтобы включать; граница между включенными и исключенными нестабильна. Существуют фазы расширения и фазы сужения.
Включение американских евреев совпадает с исключением чернокожего населения и, возможно, мексиканцев. Оно происходит в фазе отступления универсализма, мощного подъема дифференциализма, или, по американской терминологии, утверждения расистских настроений. Мотором американской эволюции сегодня являются не ценности равенства, а ценности неравенства. Как пережить со спокойной совестью и с чувством уверенности столь парадоксальный процесс интеграции? Как не понять, что такое включение является хрупким, уязвимым, полным виртуальных опасностей? Американские евреи проецируют на весь мир испытываемый ими страх, потому что они подспудно чувствуют, что являются в большей мере игрушками регрессивной дифференциалистской динамики американского общества, чем субъектами, пользующимися выгодами растущего благородства универсалистского типа. Это мнение является не только результатом теоретических размышлений. Впервые я это почувствовал в начале 80-х годов в ходе беседы с одним из моих дедушек, американцем австрийского еврейского происхождения. Во время визита в Диснейленд он высказал на фоне танцующих Микки свою постоянную тревогу: расовые страсти американского общества неприятно напоминали ему Вену его юношества. Никогда я не ощущал подобного беспокойства со стороны французско-еврейской части моей семьи.
Американская риторика об «империи зла», «оси зла» или о любых других дьявольских проявлениях на Земле вызывает у нас улыбку или бурные восклицания в зависимости от момента и темперамента каждого. Тем не менее ее надо воспринимать всерьез, но в расшифрованном виде. Объективно она выражает испытываемое американцами наваждение зла, исходящего извне, хотя в действительности оно исходит изнутри самих Соединенных Штатов. На самом деле угроза зла исходит здесь отовсюду: отказ от равенства, усиление безответственной плутократии, жизнь в кредит потребителей и самой страны, псе более частое использование смертной казни, возврат к расовой одержимости. Не забудем и тревожное дело о покушениях с использованием спор сибирской язвы, которые, по всей вероятности, осуществляются потерявшими разум и бесконтрольными сотрудниками секретных служб. В самом деле, Бог в наши дни не хранит Америку. Она повсюду видит зло, но именно потому, что в самой стране дела принимают плохой оборот. Эта деградация заставляет нас осознать, что мы сейчас теряем: Америку 1950-1965 годов, страну массовой демократии, свободы самовыражения, расширения социальных прав, борьбы за гражданские права. Это была страна добра.
То, что мы называем американской односторонностью, являющейся ярким выражением дифференциализма в международной политике, не может рассматриваться в нашем исследовании лишь под углом зрения морали. Должны быть рассмотрены причины и последствия явления. Основная причина, как было показано выше, заключается в отступлении от принципов равенства и универсализма в самих Соединенных Штатах. Главное последствие — потеря Соединенными Штатами необходимого всем империям идеологического ресурса. Лишившись однородного восприятия человечеством и народами, Америка не может господствовать в столь обширном и многоликом мире. Она уже не обладает таким оружием, каким является приверженность справедливости. Первые послевоенные годы — 1950-1965 — были, таким образом, в американской истории годами апогея универсализма. Как и универсализм Рима, универсализм торжествующей Америки был в те времена скромным и великодушным. Римляне сумели признать философское, математическое, литературное и артистическое превосходство Греции. Римская аристократия эллинизировалась. Военный завоеватель ассимилировался, усвоив многие аспекты более высокой культуры покоренной страны. Рим, впрочем, в конечном итоге воспринял несколько, а затем только одну из религий Востока. В подлинно имперскую эпоху Соединенные Штаты тоже были любознательны и питали уважение к внешнему миру. Они с симпатией наблюдали и анализировали в философии, антропологии, политологии, литературе и кино все многообразие существующих в мире обществ. Подлинный универсализм берет лучшее у всех стран мира. Сила победителя делает возможным слияние культур. Но эта эпоха, когда Соединенные Штаты сочетали экономическую и военную мощь с интеллектуальной и культурной терпимостью, сегодня представляется достаточно далекой. Америка 2000 года, ослабленная, с сокращающимся производством, уже перестала быть и толерантной. Она претендует на исключительное воплощение человеческого идеала, на обладание всеми ключами экономического процветания, на монополию кинопроизводства. Эти претензии на социальную и культурную гегемонию, этот процесс самовлюбленной экспансии являются лишь одним из признаков драматического упадка реальной экономической и военной мощи, равно как и универсализма Америки. Неспособная господствовать в мире, она отрицает его независимое существование и разнообразие его общественных структур.
Предупрежден – значит вооружен. Практическое пособие по выживанию в Англии для тех, кто приехал сюда учиться, работать или выходить замуж. Реальные истории русских и русскоязычных эмигрантов, живущих и выживающих сегодня в самом роскошном городе мира. Разбитые надежды и воплощенные мечты, развеянные по ветру иллюзии и советы бывалых. Книга, которая поддержит тех, кто встал на нелегкий путь освоения чужой страны, или охладит желание тех, кто время от времени размышляет о возможной эмиграции.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.