После Гиппократа - [4]
Потому что ничего особенного в пункции нет. Любому хирургу смешно это делать и западло, поэтому он зовет невропатолога. Но в хирурги идут особенные люди. Им подсознательно хочется и нравится резать, а хирургия - полезная и продуктивная сублимация. Это необычная публика. А невропатологи ближе к обычным людям, к терапевтам, и даже чуть дальше - к санитарам и ассенизаторам.
В общем, я не любил делать пункцию. Брать функцию, как выражались клиенты.
Ибо мне с самого начала не везло с материалом.
Первую в жизни пункцию я сделал в бездыханному человеку густо-лилового цвета. Его нашли где-то, и привезли, и он уже не реагировал ни на что. И никто не имел понятия, как с ним быть, а коли так - надо сделать все, что получится. И позвали меня, юного интерна, прокалывать эту чудовищную шкуру лилового гиппопотама - в общем-то, уже покойного.
Подготовка к пункции - совсем другое дело. Надмеваешься. Потому что подсознательно ты все-таки хочешь ощущать себя человеком, способным резать. Но не являешься им. При колпаке и маске против обычного облика - какая маска, какой колпак в инсультной палате? Сестра почтительно подает тебе марлевые шарики с йодом и спиртом, ты весь расписываешь себя в смысле рук, чтобы потом показывать дома: смотрите, неблагодарные, какие я делаю важные, сложные и опасные вещи. Но все это быстро заканчивается. Пора колоть. И вот я колол это тело, наверняка чего-то напившееся, и не было в нем ни мозгов, ни жидкости, в которой они плавают. Я выдоил из него какие-то жалкие капли чего-то. Может быть, это был концентрат китайской жизненной энергии ци. И описал эти капли в истории болезни еще неровным, неопытным слогом.
Потом-то я научился писать.
Впрочем, ко мне и тогда не придрались. Все равно он помер к чертям от парамедицинских причин. Никто так и не понял, от чего конкретно.
Я почему это все пишу? Натолкнулся на рассказ о докторе из Норильска, этаком современном Базарове, который заразился СПИДом, был уволен и от голода скончался в общаге. Ну, верится в это с известным трудом. Но заразиться можно.
В моей последней больнице - их было много - я исполнил первую пункцию на полу, в приемном покое. Потом выяснилось, что это был человек-туберкулез. У него везде был туберкулез, он и помер от него через полчаса, но пункцию я ему сделать успел - не совсем удачную, но там уж не до капризов было. Проколол его непосредственно в уличной грязи, топоча зимними сапогами, без маски и перчаток, наугад, не глядя - совал, куда удавалось засунуть, потому что он еще извивался немножко, чтобы его запомнили хорошенько.
И до сих пор я вот кашляю.
Как закашляюсь, так мне не остановиться. До кругов перед глазами. Снимки какие-то делали, да ничего не увидели, но это ерунда. Важно ведь, кто смотрит и как. И куда.
Я еще курю, конечно.
Может быть, дело в этом.
Тихушник
Вот обо всех я понаписал за свою докторско-литераторскую жизнь, а про эту категорию забыл.
Ну, какой он?
Он тихий, чуть полноватый, невысокого роста, лет сорока пяти, с залысинами. Маленькие глаза, спортивный костюм.
Я одного такого классического запомнил, когда сдавал посуду лет тридцать назад. Там была страшная очередь, а он подошел сбоку к прилавочку, с сеточкой, и встал. И стоит. Голубые глаза, детсадовский взор. Никакого скандала.
Правда, когда он рассвирепел, стало иначе...
В глазах случилось что-то такое песчаное, от ящерицы, и губы поджались навсегда.
Это и есть тихушник.
Он распознается на второй-третий день. Все нарушают режим, скандалят, требуют уколов и процедур, а этот - нет. И еще у него вечно завязано не то ухо, не то зубы, платком с бантиком на макушке.
Моя коллега секла таких с полоборота. Тихушник, говорила она, та еще, сволочь.
Ни разу не ошиблась.
Сколько я таких выписал ночью за растерянно-невменяемое состояние - не перечесть.
Снова День Медработника!
Он миновал опять.
Ничего особенного. Он закончился.
Поступила флегмона по имени Маблахуй Аблахуевич.
Потом наркоту отпиливали ногу по причине открытого перелома. Наркота перелом веселил, и он горячо шептал доктору: "Ты же понимаешь, я наркот, ты сделай мне дозу побольше", а доктор кивал: хорошо-хорошо, ложись на бочок. Сейчас тебе будет маргарин в спину, он круче героина, он сразу в мозг поступит.
Охуенно лежит наркот. Предвкушает.
А потом озадачился: а чего это у меня ноги немеют, не тот блядь приход, наебали! И доктор ему объяснил, что вышел новый приказ Минздрава: всем наркотам и алкашам моментально парализовать ноги, чтобы больше уже никуда не ходили, блядь, за герычем и водярой.
А потом уже 11 вечера. Хирурги пьяные играют в шахматы, один спит. Сыграй со мной! А куда же играть, если все падает.
Доктор вышел в пустынный коридор.
Навстречу ему двигалось существо на четвереньках. Если движется, то все-таки живое - может, скажет чего? Но ничего не сказало, у него были ампутированы стопы. Оно куда-то ползло, одинокое, по делу.
К истории медицины
Были, между прочим, времена, когда и слова-то такого почти не существовало: психотерапия.
Какая психика, если имеется собачья павловская кора, в той или иной мере дефектная? Она же сердце?
И это было не когда-нибудь, а еще лет 25 тому назад..
Алексей К. Смирнов один из самых популярных врачей в интернете. Так как пишет очень смешно и очень правдиво. Впрочем, он сам расскажет:«Мне очень не нравится, когда мои рассказы называют «медицинскими байками». Я не рассказываю баек, все написанное – чистая правда.Кушать подано, стол общий, язвенникам не читать».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман известного писателя Алексея Смирнова "Собака Раппопорта" — ироническая фантасмагория на тему больничных будней. Автору, который сам когда-то был врачом, удалось создать гремучую смесь реальности и вымысла воспаленного сознания героев, приправив ее детективным сюжетом.Неожиданное убийство в больнице буквально переворачивает вверх дном устоявшийся быт медицинского учреждения. Пациент Хомский и психотерапевт Ватников, напоминая знаменитую парочку с Бейкер-стрит, берутся за опасное для душевного здоровья расследование…Роман представляет интерес для всех, кто любит детективы и классический русский язык.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Издательство «Азбука-классика» представляет книгу об одном из крупнейших писателей XX века – Хулио Кортасаре, авторе знаменитых романов «Игра в классики», «Модель для сборки. 62». Это первое издание, в котором, кроме рассказа о жизни писателя, дается литературоведческий анализ его произведений, приводится огромное количество документальных материалов. Мигель Эрраес, известный испанский прозаик, знаток испано-язычной литературы, создал увлекательное повествование о жизни и творчестве Кортасара.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.