После дождичка в четверг - [41]

А что он, кстати, говорил мне сегодня по телефону?

Я постаралась вспомнить слова майора Здоренко, смутно понимая, что наверняка в них был какой-то намек, но ничего толком вспомнить не смогла. Обстановка не располагала к умственной деятельности.

Я выволокла чемодан из вокзала, и только тут Николай подхватил его и понес. Причем так быстро и легко, что я даже удивилась: почему же у меня получалось так плохо? Поспешая за ним, я рассказала, где стоит моя машина, и мы вышли прямо к ней.

– Давай ключи! – потребовал Николай на ходу и протянул руку назад.

Я начала рыться в сумочке, но под руку попадались всякие другие вещи, которых, как всегда, там полно.

– Ну что ты копаешься! – прикрикнул Николай, и тут же ключи, словно сами, впрыгнули мне в руку. Я даже удивиться не успела.

– Вот возьмите!

Николай схватил брелок с дистанционкой, открыл машину и забросил чемодан на заднее сиденье.

– Садись за руль! – приказал он мне и еще раз оглянулся.

Вот это он делал правильно: ведь неизвестно же, сколько боевиков издали охраняли этот чемодан, воняющий рыбой.

Я села за руль своей «ладушки» и выехала с привокзальной площади.

– Теперь рассказывай подробно, – отрывисто скомандовал Николай, – как вы впервые встретились с этим… как ты его назвала?

– С Абдаллахом, – шмыгнула я носом, – но сначала его звали Павлом.

– Ну давай, давай! – Николай наклонился вперед, повернул свое лицо ко мне и не спускал с меня глаз, пока я говорила.

Когда я начала рассказывать о Маринке, о том, что она сейчас в плену и, может быть, этот садист уже… Одним словом, я разрыдалась и едва не врезалась во впереди идущую машину. Николай, вовремя среагировав, резко вывернул руль и спас положение.

– Ну ты давай что-нибудь одно, – проворчал он, – или рыдай, или веди машину! Два дела одновременно у тебя не получаются.

Я снова шмыгнула носом и покосилась на Николая.

– А что вы будете делать? – тихо спросила я. – Штурм? Он тогда ее точно убьет! Вы его не видели, это настоящий убийца!

Николай нахмурился и промолчал.

Вдали показался мой дом, и Николай сделал мне знак притормозить. Я послушалась. Когда машина остановилась, Николай вдруг резко схватил меня за плечи и развернул к себе. Он внимательно взглянул мне в глаза, словно проверяя, насколько я смогла его обмануть.

– Что? Что? – прошептала я.

Эх, и везет же мне в последние дни на неординарных людей!

– Ничего, – тихо произнес Николай, откашлялся и сказал: – Значит, так. Сейчас я выхожу и иду пешком. Ты подъезжаешь как ни в чем не бывало и поднимаешься к себе в квартиру.

– С чемоданом? – спросила я.

– А с чем же еще? Там мы и встретимся. Потом видно будет, что делать.

– Поняла.

– Точно поняла? – жестко уточнил Николай.

– Ну конечно!

– Тогда смотри! И чтобы у меня без шуток!

Николай снова огляделся, вышел из машины, хлопнул дверкой и направился к дому. Я завела «Ладу» и медленно поехала в том же направлении.

Работы по ковырянию в земле продолжались прежними методами. Только одно изменение я успела заметить: на газетке, расстеленной на ящике, перед рабочими, появились бутылки и куски хлеба. Это наверняка означало, что ремонт затянется. Но я не очень-то задавалась этим вопросом. Главное – успеть добраться до квартиры раньше, чем Абдаллах начнет приводить в жизнь свое обещание насчет Маринки.

Я поставила машину и выволокла наружу проклятый чемодан. Предстояло сделать последний рывок, самым опасным участком которого должны были стать шаткие мостки через канавы. И угораздило же работяг понарыть их как раз сейчас! Другого времени, что ли, больше нет?!

Я подтащила чемодан к мосткам, и тут сказалась вся присущая нашим работягам душевность. Они повскакали со своих мест вокруг ящика, подбежали ко мне и мигом перенесли меня с чемоданом на другую сторону канавы. Более того, чемодан у меня отняли и понесли его в дом так быстро, что мне пришлось даже догонять, благодарить и отбирать чемодан, помня, что наверху меня ждет Николай, а в квартире Абдаллах с пистолетом и ножом. Ничего себе ситуация, да?

Николай, однако, стоял не рядом с моей квартирой, а на лестнице, ведущей на чердак.

Мы с ним посмотрели друг на друга.

Он молча, жестом, приказал мне звонить и потом отпирать дверь. Я послушалась.

Протянув руку, я позвонила один раз. Мне ответила тишина. За дверью даже ничто не шевельнулось. Я достала из сумки ключ и вставила его в замочную скважину. Отперев дверь, раскрыла ее и заглянула внутрь квартиры.

Тишина.

– Есть кто-нибудь? – зачем-то спросила я и, отворив дверь шире, вошла сама и внесла этот проклятущий чемодан.

Поставив его около вешалки, вздохнула с некоторым облегчением. Затем крикнула, обращаясь к кухне:

– Я принесла его!

Но мне никто не ответил. Полная самых ужасных предчувствий, я сделала несколько шагов в сторону кухни и не увидела там никого.

Позади меня послышался какой-то шорох.

Я обернулась.

В не полностью раскрытую дверь как-то очень ловко и почти неслышно входил, даже не входил, а просачивался Николай с пистолетом в руках.

Я подняла взгляд чуть выше и увидела, что над дверью, держась за антресоль, примостился Абдаллах. Николай его не видел. В руках у Абдаллаха тоже был пистолет.