После дождичка в четверг - [26]

– Я буду рассказывать, – вызвалась Маринка и покосилась на меня.

Я пожала плечами. Если ей так хочется поговорить – да ради бога, кобыла с возу – бабе легче.

Тем более что я еще не всю красоту успела навести.

Пока Маринка рассказывала то, что я и сама знала, я постояла в ванной перед зеркалом, не закрывая двери, и все прослушала, даже не пытаясь вмешаться.

Так я не дала повествованию затянуться.

– Ну что ж, в общих чертах все это я уже знал, – обрадовал Павел Маринку после того, как она закончила.

Рассказик, кстати, получился совсем коротенький, потому что Павел умело отсек все наслоения и описания. Осталось-то совсем немножко: увидели, побежали, вызвали, вернулись – нету ничего. Павел даже и не собирался делиться своей информацией. Молодец, между прочим, парень. Он дождался, когда я выйду из ванной, и пожелал нам счастливого пути.

– Что ж, девушки, не буду вас больше задерживать, – сказал он, – а то и на работу можно опоздать, верно?

– Неверно, – буркнула я, – мы не опаздываем, а задерживаемся.

– Да, мы – начальство, – подтвердила Маринка.

– И задерживаемся, потому что нас задерживают, – не выдержав, закончила я и отперла входную дверь.

Глава 8

Пока мы ехали на работу, Маринка все вертела головой и даже пыталась, повторяя вслух, запоминать номера и модели некоторых автомобилей, ехавших за нами. Ей все казалось, что она наконец-то про какой-то из них точно поняла, что это группа сопровождения. Но доказательств ни за ни против ее версии не было. Профессиональная слежка в том и состоит, чтобы не быть уверенным в ее наличии до конца. Я пыталась это объяснить Маринке, но потом плюнула и замолчала: хочет развлекаться, пусть развлекается.

– Как ты думаешь, в какой машине едет наша охрана? – не знаю уже в который раз задумчиво проговорила Маринка, когда до редакции нам осталось совсем ничего – пара кварталов. – Вон та желтая «десятка» или серая «Ауди»? Ну скажи наконец, как ты думаешь?

– Понятия не имею, – вяло ответила я, на всякий случай все-таки тоже поглядывая назад через зеркало заднего обзора. – Главное, что нас охраняют – и ладно.

– Ты мне напомнила один старинный детский фильм про «Калифа-аиста», – развеселилась Маринка.

– «Мне снилось, что я доил козу»? – вспомнила я цитату из этого фильма. – Очень к месту, ты права.

– При чем здесь коза? – досадливо сморщилась Маринка. – Ты фильм вспомнила правильно, но я не это имела в виду. Там сторож был с колотушкой. Он ходил ночью по Багдаду и бормотал, как шизик: «Жители города, спите спокойно, вас охраняют…»

– Не помню, – ответила я.

– Ну и ладно.

На этом мы и приехали.

Ни при выходе из машины, ни на подходе к зданию редакции, ни перед дверями в саму редакцию нам не попался ни один моджахед в чалме и с бородой. Даже без бороды никто не встретился. Вообще никто.

И сама редакция была скучна. Я вошла и, вздохнув, посмотрела на пустые столы Сергея Ивановича и Ромки.

– Запустение какое-то, – пробормотала Маринка, ставя свою сумку на стол. – Кофе, что ли, сделать?

Я промолчала и прошла к себе в кабинет. Вчерашние события так качественно выбили меня из колеи и засорили мозги, что не думалось ни о чем. Всякие дурацкие мысли про взрывы и пожары просто не шли из головы. Я включила компьютер, раскрыла свой рабочий ежедневник и начала его листать, чтобы хоть как-то настроиться на работу.

В кабинет заглянула Маринка.

– Виктор пришел, – зевнув, доложила она, – спрашивает, как мы провели вчерашний вечер.

– Незабываемо, – сказала я.

– Я уже сказала, что отлично, и он ушел.

Маринка оставила дверь кабинета открытой, прошла и села напротив меня на стул для посетителей.

– Зачем же ты тогда спрашивала, что ему передать? – переспросила я. – Может быть, ему скучно в фотолаборатории. Позвала бы в гости. Все равно печатать пока нечего. Чует мое сердце – ничего нового из фотографий мы не дадим в следующий номер. Обойдемся архивными запасами.

– А он уже ушел, – повторила Маринка. – Я предложила ему попить кофе, но он отказался.

Маринка помолчала, смотря по сторонам.

– Нам с тобой так и не удалось спокойно поговорить, – наконец начала она, как будто я сразу не поняла, что зашла она именно поговорить.

– Ты как оцениваешь все события? Детектив, правда? – Маринка поерзала на стуле и терпеливо подождала моего ответа.

А я промолчала, всем своим видом показывая, что разговаривать не расположена.

– Я думаю, что мы вляпались в хреновую историю, – сказала Маринка, не обращая внимания на меня, и продолжила разговор как бы сама с собою: – Если сам Бен Ладен или какой-то там Шамиль Басаев включит нас в свои списки, то как бы нам не пришлось делать пластическую операцию. Я вот с утра об этом думаю, и ты знаешь, поняла, что мое лицо мне очень даже нравится.

Я с интересом посмотрела на Маринку.

– Ну, по крайней мере, оно меня устраивает, – мягко уточнила Маринка, – как-то привыкла к нему.

Я немного подумала и затем продолжила размышления вслух:

– Знаешь, сменой лица дело может не обойтись. Пояс нестабильности, отягощенный исламским фактором, тянется от Индии до Албании. И от Марокко до Малайзии.

– И что? – с подозрением спросила Маринка.

– А в США очень сильна община чернокожих мусульман, – продолжила я. – Наверняка их правое крыло имеет какие-то связи с террористами. То есть у исламистов руки длинные. И загребущие.