Посланники тени - [30]
— Задумайся. Ведь ты — предыдущий вариант.
— Я… запомню это, — ответил Саркон, почти теряя сознание.
— Вставай! — велел Аргону. — Получишь свою дозу энергии. Еще и ангела понесешь на руках.
Саркон, кряхтя, как старушка по утру, поднялся.
Брат встал напротив. Руки резко выдвинулись вперед. Сфера вошла в грудь демона, проникая чуть ниже защитных роговых пластин. Саркон не устоял и отлетел к стене, треснувшись спиной и затылком. После столкновения в стене осталась небольшая вмятина. Куски цемента осыпались на плечи и пол.
Аргону, повернувшись спиной, буркнул:
— Координаты сброшу позже.
Исчез.
Саркон поморщился, обронив:
— Это не я изгой, это вы все… уроды. Отключился…
Люция, сонно зевая, поднялась. Глядя на демона у стены, запорхала веками.
— Что случилось? Клеишь обои?
Напарник поскреб грудь. В который раз за сегодня выдохнул и… легко поднялся. С энергией брат не обманул. Напитал по уши. Хоть на носорога в лобовую атаку иди.
— Долгая история. Если вкратце, Лю, то у нас новое задание.
— Я не получала никаких заданий, — ответила Люция, гадая, что за кровь на половике и почему единственный меч валяется под кроватью демона.
— Ты… соучастница, — Саркон посмотрел на нее взглядом, полным сожаления. — И я прошу тебя мне помочь. Ты можешь отказаться. Я не в праве настаивать.
Ангел недоверчиво поморгала, прищурилась. Нет, не мираж. Ее вечно хмурый, злобный напарник был перед ней как расплавленный сыр и о чем-то просил. Добровольно. Никто его не душил, не пытал.
Люция обомлела и впервые не нашлась, что сказать. Едва выдавила из себя:
— Эм-м, я что-то пропустила? Почему у тебя рог зарос? Регенерация тканей разве возможна в этом мире или ты по тихой слинял на ночь к себе?
Саркон недоверчиво пощупал средний рог. Дырка пропала.
— Я тебе сейчас все расскажу.
— Погоди, погоди, я хочу запомнить этот момент. Так, какое сегодня число?
— В этом все и дело, Лю. Сегодня не тот день, что ты помнишь, — произнес Саркон и посмотрел так, что ангел присела на соседнюю кровать. — Вот… А теперь просто выслушай меня.
Вечерние сумерки разогнали людей. Никого навстречу, никого среди оградок и серых плит. Только ветер гоняет над головой темные клубни туч. Ночь будет без звезд, без Месяца. Тьма и печальная тишина укрывают кладбище. Даже желтая трава словно прижалась к земле, стараясь скрыться от дикой тоски места упокоения. Редкие деревья сонно качают ветками, не смея тревожить покой усопших.
Застыли в слезной мольбе мраморные ангелы, воздев руки к небу. Не машут крыльями потрескавшиеся херувимчики на надгробиях, монументах, оградах и склепах. Здесь все вокруг, по меркам людей, лишь кусок земли на престижном кладбище. Шикарные атрибуты пышных проводов в загробный мир.
Двое в плащах и джинсах были странными гостями кладбища в столь поздний час. Люция шла в зауженных книзу, посветлее джинсах, демон в серых, просторных, как парашют. Вместе шагали по дорожкам. Местами те были выложены асфальтом, местами камнем, цементом, местами просто протоптаны.
Ангел в высоких ботинках-гриндерсах шагала прямо по лужам. Люция всегда ходила напрямую. Демон же старался ботинками в грязь не лезть. Он прыгал с одного сухого островка на другой. И между бредущими ни на минуту не прекращался разговор.
— Я не выспалась. Энергии мало, — ныла небесная дева.
— Еще бы, Алрониил передал тебя едва живую.
— Значит, ночь была бурной… Но он обещал мне Ветер Туч. А крылья мои прежнего размера. Где моя награда за работу?
— Может, ты не с теми сражалась? И вообще, когда ты успела ввязаться в драку и иссякнуть? От девушки и ее отца ты получила более чем достаточно. И почему меня не позвала?
— Да если бы я помнила. Может, действительно не с теми дралась… Тогда не только Ветра Туч, как бы вообще крыльев не лишили? За меч, чувствую, отдельный разговор с Алрониилом выйдет. Но кто на меня мог напасть? Сама я редко кого задираю, — ангел вздохнула. — Только если за правду.
— Вот-вот. — Буркнул Сар. — За правду ты всех в клочья.
Побрели дальше.
— Бр-р, какое холодное, гнетущее место, — продолжила Люция. — Тебя точно развоплотят, если мы не пойдем к тому некроманту?
— Точно, точно. Не сомневайся, — подтвердил Сар. — Уж что-что, а законы Падшего семья соблюдает. И поднявший руку на брата без причины изгоняется в жалкое тело черта. Так что у нас железная дисциплина.
— Это понятно, — кивнула Лю, словно действительно все было понятно из законов ада. — Но ты же меня защищал. Ну… как напарника.
Саркон чуть понизил голос:
— Защита ангела, как ты понимаешь, не является веской причиной для нападения на брата. Для моего лагеря ты напарник в кавычках. Даже напротив, я должен был… — демон прервался.
Люция кивнула. Продолжай, мол.
— …помочь тебя убить. Тысячи лет идет наша война. И как показывает практика, убить легче всего…
— …спящего ангела, — закончила Лю. — Именно поэтому мы редко ночуем в физическом мире. И право на одиночные прогулки еще стоит заслужить. Приходят всякие рогатые среди ночи в компании друзей, и миру потом не достает ангелов. Отсюда все катастрофы — рабочих рук не хватает.
— У нас тоже право на свободную прогулку в Энроф нужно заслужить. И… я не знал, что Икзар уже заслужил сие право. Миру грозит немало катастроф, если этот урод дозрел до одиночной работы. Вот уж неожиданность. И этот недоносок уже крылья получил. Не знаю что такого мог поручить ему отец.
Века забвения погружают государства в пыль, но пока нерушима Империя людей сердце Варленда бьётся: трудятся крестьяне и ремесленники, служат в легинах воины и познают тонкие миры маги, кипит торговля с землями Баронств и Графств, превозносят богов в храмах Двенадцати. И никому нет дела до мальчика Андрена с далёкой северной деревни, который хочет стать магиком. Но если у его подруги Чини на это есть все шансы, то самому Андрену придётся немало поработать над собой, чтобы заслужить звание настоящего мага.
Пробуждаются Великие артефакты. Старцы шепчут, что грядёт время героев и грандиозных битв. Услышат ли боги молитвы детей или останутся безучастны к крикам и стенаниям? На Мидрид обрушилась волна демонов, дрогнули союзные войска. Северные врата пали. Остановившись посреди сечи, Андрен понимает, что только боги способны переломить ход битвы.
Эта история одного рыжего парня, которому по жизни многое досталось. Наверное, больше, чем способен выдержать рядовой человек. Эта история о том, что такое характер, «внутренний стержень», сила воли и цена данному слову, дав которое однажды, можно нести через всю жизнь или сломаться на полпути, позабыв данное обещание. И только Вам судить, сдержал ли Игорь Мирошников своё слово.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Время ускорилось. Ответственность возросла. На счету каждая минута. Пришло понимание — Скорпион раскрывает возможности нового человека, индиго нового поколения. Но получивший силу получает и проклятие — ответственность за каждое свое действие… Как же сложно в семнадцать лет оперировать высшими истинами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.