— Конечно, это мечта всей моей жизни.
— Охотно верю. Впрочем, я не удивлен, вы же по образованию психолог, так что вам, как говорится, все карты в руки.
— Так что же вы ответите мне?
— Мне надо посоветоваться с женой, а вот, кстати, и она.
Вика переоделась и вышла на террасу в красивом бледно бежевом платье. Вместо пояса был эффектно повязан платок. Так ходили многие женщины в городке, и Вике сразу понравилась эта мода, и она стала её придерживаться.
— Так о чем вы тут шептались без меня. Моя женская интуиция подсказывает мне, что моего мужа снова зовут на работу, я права?
— Не совсем, но отчасти вы правы.
— Викуша, представляешь, Игорь Витальевич теперь работает у Зонина в одном из его подразделений. Они получили послание от Фейнхотена и хотят встретиться.
— Правда, вот здорово.
— Так ведь дело в том, что встреча может произойти только в том случае, если я или ты согласишься.
— То есть как?
— Так, Фейнхотен в послании прямо указал, что один из контактеров либо ты, либо я.
— Так, в чем дело, я остаюсь с Сашей, а ты летишь на встречу или наоборот.
— Нет, вы слышали Игорь Витальевич, что говорит моя жена?
— Она говорит все правильно. Так кто из вас полетит со мной?
— А далеко лететь-то?
— Контакт должен состояться в районе Тюмени.
— С ума сойти можно, а что поближе нельзя было?
— Район назначили не мы.
— Кстати, можно вопрос, а что по поводу совместной работы с американцами?
— Все заглохло сразу после окончания войны. Насколько я знаю, они обиделись, что мы не разрешили им обследовать вас, хотя всю информацию мы им полностью передали. Короче, с похолоданием взаимоотношений, проект приказал долго жить.
— Значит, они ничего не знают о встрече?
— Пока нет.
— А вы знаете, кто мой компаньон по бизнесу?
— Нет, а разве это имеет какое-то отношение к предстоящей встрече?
— В какой-то степени да. Это майор Уотс, слышали о нем?
— Тот, кто был с вами на встрече с инопланетянами незадолго до окончания войны? — удивленно спросил Селезнев.
— Тот самый. Между прочим, его в Штатах так обработали, что он потом месяц лечился у психиатра, прежде чем слинять из страны и заняться бизнесом. Поэтому, если вы хотите, чтобы я принял участие в этой встрече, мне нужно, чтобы вы, точнее ваша организация, дала мне гарантии, что все пройдет аккуратно и чисто, и американцы ничего об этом не узнают. Я не хочу, чтобы ко мне пришли из ЦРУ и начали меня обрабатывать. Если вы готовы дать мне такие гарантии, то я согласен.
— Зонин меня предупредил относительно того, что именно этого вы потребуете.
— Еще один психолог, нет Вика, ты только послушай этих ребят. Они все предусмотрели. Наверняка уже все до мелочей продумали.
— Если честно, то да. Все достаточно просто. Мы даем телеграмму, что ваша бывшая жена в тяжелом состоянии и Дарья Сергеевна просит прилететь помочь в лечении. Мы рассчитываем, что вся операция займет не больше суток, так что на следующий день, максимум через два, вы сможете вернуться. Так что в случае чего, у вас будет полное алиби, почему вы срочно выехали в Россию.
Я нахмурился и Селезнев, поняв почему, сказал:
— Не волнуйтесь, мы все предусмотрели, тем более, что ваша бывшая супруга действительно находится в больнице по поводу операции на желудке.
— Вот как, Даша ничего мне об этом не говорила.
— Видимо не хотела беспокоить. К тому, насколько я в курсе, больших опасений не следует ожидать. Анализы не выявили худшего.
— Хорошо, когда мне вылетать?
— Сразу, как только я перезвоню, но не раньше, чем вы получите сообщение от дочери.
Я вылетел в Москву через два дня, после отлета Селезнева. Вика, казавшаяся до этого спокойной, вдруг перед самым моим отъездом занервничала, и когда я садился в такси, попросила, чтобы по возможности регулярно звонил. Я поцеловал ее, пообещав непременно её информировать, а если удастся, то прямо из космоса, если мы конечно куда-то полетим.
— Будь серьезней, ты же не мальчик, — сказала она, ласково глядя на меня, и добавила, — береги себя и поскорей возвращайся. Я люблю тебя.
— Я тоже.
Она хотела еще что-то сказать, но потом передумала и только неожиданно для меня вынула из кармана небольшой сверток и, передав его мне, сказала:
— Если увидишь Фейнхотена, передай ему.
— Что это?
— Это Сашина фотография. Я подумала, что ему будет приятно получить такой подарок.
Я с удивлением посмотрел на Вику, но промолчал.
Такси отъехало от дома, и когда мы выехали за город, я развернул пакет. В скромной рамке была помещена фотография Саши, снятая мной, когда ему исполнилось два года. Я посмотрел на улыбающегося Сашку и невольно улыбнулся ему в ответ. Заворачивая фотографию, мое внимание привлекла обратная сторона фотографии, на которой Викиной рукой была сделана надпись:
Кто знает, может быть еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем.
Иона Гл. 3. 9.
— Странно, — подумал я, — очень странная надпись. Я аккуратно завернул фотографию и, откинувшись на спинку сиденья, задумался, вспоминая пережитое. Среди мелькающих за окном машины, садов, мне виделись космические корабли, на фоне звездного неба и только голос водителя, который сказал, что мы приехали, вывел меня из задумчивости.
