Посланник судьбы - [11]

Ей снились прежние времена, еще до того, как она решила войти в большой и жестокий мир и устроиться на работу в «Канзас-Сити Стар». Тогда они с отцом вместе работали в «Реджистер». Да, они были отличной, слаженной командой, отец и дочь, Джо и Фэйф Хиллман. Жизнь была полна и прекрасна.

Фэйф счастливо улыбнулась во сне.

Затем появился почтальон. На нем была ковбойская шляпа, и он называл себя Далтон Макшейн. Она знала, что это не настоящее его имя, но каждый раз, когда ковбой приносил почту, она позволяла ему целовать себя. А однажды он принес посылку для ее отца.

– Не открывай ее, папочка! – закричала Фэйф, а слова застряли у нее в горле, и язык не слушался.

В ответ отец рассмеялся, достал перочинный нож и разрезал коричневую оберточную бумагу на посылке.

– Давай разобьем ее о стену и посмотрим, что получится, – с улыбкой предложил он.

– Нет! – закричала Фэйф. – Нет, только не это!

Отец засмеялся еще громче и швырнул коробку о стену. Раздался страшный грохот. Яркая вспышка ослепила Фэйф. Из ее груди вырвался крик. Она кричала и кричала и не могла остановиться…

– Фэйф, проснитесь!

Перед глазами Фэйф вспыхнуло желтое пламя. Ее горло как будто пронзила тысяча мельчайших острых иголок. Не хватало воздуха, она задыхалась. Жизнь покидала ее измученное тело…

Фэйф открыла глаза и непонимающе уставилась на цветы, выделявшиеся яркими пятнами в сгущавшихся сумерках. Где она?

Еще один взрыв сотряс ночную тишину. Фэйф захлестнул ужас. Но…

– Фэйф?

Она закричала.

– Это всего лишь я, – раздался возле нее глубокий низкий голос.

Фэйф зажмурилась и прижала руки к груди, хватая ртом воздух. От еще одного сильного удара грома задребезжали окна.

Гром. Не взрыв, не бомба, а обыкновенная гроза, принесенная северным ветром. По стеклу забарабанили первые капли дождя, несущего долгожданную влагу опаленной земле. Она в больнице, потому что кто-то подослал ей бомбу, едва не убившую ее, а спокойный и уверенный голос принадлежит Далтону Макшейну. Настоящему Далтону Макшейну.

Настоящий. Как мало настоящего было у нее в жизни за последние полгода. Фэйф нашла в темноте руку Далтона и судорожно сжала ее, боясь снова погрузиться в наполненное кошмарами забытье.

– Мисс Хиллман, вам плохо?

– Со мной все в порядке, – дрожащими губами прошептала Фэйф.

«Ну да, – подумал Далтон, невольно морщась – так сильно сжимали пальцы Фэйф его ладонь. – Она белее полотна, ее бьет нервная дрожь, и эта женщина, которую он считал слабой и хрупкой, находит в себе силы утверждать, что она в порядке!»

Уже долгое время в Далтоне происходила внутренняя борьба. Ему не следовало вновь приходить в больницу. После того как Фэйф отвезли в стационар, он вернулся в город, заплатил за номер в «Космополитен-отеле» – ему дали комнату, выходящую окнами во внутренний двор, где стекла после взрыва остались целыми.

В номере он побрился и принял душ – на его плечах до сих пор горела кожа от струи горячей воды, по неосторожности включенной им на полную мощность.

Приведя себя в порядок, он пообедал в закусочной «У пастушка», заказав бифштекс. За едой Далтон пытался забыть о недавнем взрыве и отогнать от себя воспоминания, воскрешенные им. Ему хотелось вернуться в отель, рухнуть на кровать и забыться сном по крайней мере на неделю.

В закусочную зашел Чарли Маккомис и направился прямиком к нему. Далтон вздохнул – его мечта развеялась как дым.

– Почему вы не сказали мне, что были техасским рейнджером? – без предисловий спросил он, усаживаясь напротив Далтона, допивавшего кофе.

Далтон резко поставил чашку на стол.

– Это было давно.

– Да, я знаю. – Зубочистка во рту у Чарли переместилась в другой уголок. – Но я слышал еще кое-что.

Далтон выжидательно замолчал, рассудив, что Маккомис в любом случае выложит то, с чем явился сюда. Ему не пришлось долго ждать.

– Я знаю о том, что случилось с вашей женой четыре года назад.

Боль все еще терзала Далтона при упоминании Эми, но с некоторых пор он стал замечать, что она перестала быть невыносимо острой. Ее жало словно притупилось, и приступы отчаяния посещали Далтона не так часто, как прежде.

– Вы хорошо осведомлены, шеф, – ответил он, чувствуя одновременно страх и облегчение от того, что страдает не так сильно, как последние четыре года, прокручивая перед глазами картину гибели жены.

– Вы мне нравитесь, Макшейн, но должен сказать, что несчастный случай с Фэйф Хиллман наводит на мысль, случайно ли это совпадение. – Маккомис прищелкнул языком. – Все это выглядит очень подозрительно: женщина, будучи замужем за Далтоном Макшейном, погибает при взрыве, а четыре года спустя другая женщина, так или иначе связанная с человеком по имени Далтон Макшейн, чуть не отправляется на тот свет при таких же обстоятельствах. Фэйф знает?

– Знает что?

Сцепив руки, Маккомис так наклонился вперед, что едва не лег грудью на стол. Зубочистка, казалось, намертво приклеилась к его верхней губе.

– Фэйф знает, что в Техасе нет другого человека с таким именем?

«Интересно, как далеко зайдет шеф полиции в своих предположениях», – подумал Далтон.

– Вам придется спросить об этом у нее самой, – ответил он, копируя позу Маккомиса.