Посланник - [96]

Она кивнула.

– Скажите «да», Сара. Я хочу, чтобы вы начали разговаривать.

– Да, – сказала она.

– Да – что?

– Да, я буду отвечать на ваши вопросы.

– Ваше имя Сара Бэнкрофт?

– Да.

– Отлично. Место вашего рождения и дата рождения правильно записаны в паспорте?

– Да.

– Ваш отец действительно работал в «Сити-банке»?

– Да.

– Ваши родители сейчас действительно разведены?

– Да.

– Вы учились в Дартмутском университете и затем продолжали занятия в институте Курто в Лондоне?

– Да.

– Вы та самая Сара Бэнкрофт, которая, защищая докторскую степень в Гарварде, написала диссертацию по немецкому экспрессионизму, получившую высокую оценку?

– Да, это я.

– Работали ли вы в это время также на Центральное разведывательное управление?

– Нет.

– Когда вы поступили на работу в ЦРУ?

– Я никогда не работала в ЦРУ.

– Вы лжете, Сара.

– Нет, не лгу.

– Когда вы поступили на работу в ЦРУ?

– Я не являюсь сотрудником ЦРУ.

– В таком случае на кого же вы работаете?

Она молчала.

– Отвечайте на вопрос, Сара. На кого вы работаете?

– Вы знаете, на кого я работаю.

– Я хочу, чтобы вы это произнесли.

– Я работаю на разведслужбу Государства Израиль.

Он снял очки и уставился на нее:

– Вы говорите мне правду, Сара?

– Да.

– Я ведь все равно узнаю, лжете вы или нет.

– Я знаю.

– Хотите еще чаю?

Она кивнула.

– Ответьте мне, Сара. Хотите еще чаю?

– Да, я хотела бы еще чаю.

Мухаммад откинулся на стуле и ударил ладонью по двери. Она тотчас открылась, и Сара увидела за ней стоявших на страже двух мужчин.

– Еще чаю, – сказал им Мухаммад по-английски, затем перевернул страницу в блокноте и обратил к Саре напряженное открытое лицо.

А Сара поднесла руку к своим воображаемым часам и перевела стрелки еще на десять минут назад.

Хотя Сара этого и не знала, допрос ее проходил в кантоне Ури, где преимущественно живут римские католики, в районе, который швейцарцы любовно называют Внутренней Швейцарией. Шале находилось в узком ущелье, прорезанном притоком реки Рейсс. По ущелью проходила всего одна дорога, и наверху была одна-единственная чахлая деревенька. Узи Навот быстро ее проинспектировал, затем повернулся и поехал назад по ущелью. Швейцарцы, как он знал по опыту, были одними из самых бдительных людей планеты.

Саудовцы пытались удрать от него в Цюрихе, но Навот был к этому готов. Он всегда считал, что, следя за профессионалом, предполагающим, что за ним ведется наблюдение, лучше всего дать ему понять, что за ним действительно есть «хвост», – более того: что принятые им контрмеры срабатывают. Навот ради этого пожертвовал в Цюрихе тремя своими наблюдателями. Навот сам проследил, как «мерседес» с дипломатическим номером свернул на склад в промышленном квартале, и именно Навот двадцать минут спустя последовал за машиной из Цюриха.

Его группа перестроилась на берегах Цюрихзее и присоединилась к нему, ведя преследование за машиной, направлявшейся на юг, к кантону Ури. Плохая погода дала им дополнительную защиту, как и теперь Навоту, когда он вылез из машины и стал тихо пробираться сквозь густой лес к шале, держа оружие на изготовку. Полчаса спустя, проведя поверхностный осмотр владения и охраны, он снова сел за руль и направился по ущелью к долине реки Рейсс. Там он запарковал машину у берега и стал ждать приезда Габриэля из Цюриха.

– Кто ваш куратор?

– Я не знаю его имени.

– Я снова задам вам тот же вопрос. Как имя вашего куратора?

– Я же говорю вам, что не знаю, как его зовут. Во всяком случае, не знаю его настоящего имени.

– Какое его имя вам известно?

«Не выдавай ему Габриэля», – подумала она. И произнесла первое пришедшее в голову имя:

– Он именует себя Беном.

– Беном?

– Да, Беном.

– Вы уверены? Бен?

– Это не настоящее имя. Просто он так зовет себя.

– Откуда вы знаете, что это ненастоящее его имя?

Она приветствовала дотошность его вопросов, так как это позволяло ей добавить себе минут на воображаемых часах.

– Потому что он сказал мне это.

– И вы ему поверили?

– Я полагаю, у меня не было оснований не верить.

– Когда вы встречались с этим человеком?

– В декабре.

– Где?

– В Вашингтоне.

– В какое время дня это было?

– Вечером.

– Он пришел к вам домой или на работу?

– Это было после работы. Я направлялась домой.

– Расскажите мне, как это произошло, Сара. Расскажите мне все.

И она рассказала – слово за словом, каплю за каплей.

– Где был тот дом, куда вас привезли?

– В Джорджтауне.

– На какой улице Джорджтауна?

– Было темно. Я не помню.

– На какой улице в Джорджтауне, Сара?

– По-моему, это была Эн-стрит.

– Вы так думаете или знаете?

– Это была Эн-стрит.

– Адрес?

– Там не было номера.

– Какой квартал?

– Я не помню.

– Это было в восточной части Висконсин-авеню или западной, Сара?

– Вы знаете Джорджтаун?

– На востоке или на западе?

– На западе. Безусловно, на западе.

– Какой квартал, Сара?

– По-моему, между Тридцать третьей и Тридцать четвертой улицами.

– По-вашему?

– Между Тридцать третьей и Тридцать четвертой.

– На какой стороне улицы?

– Что вы имеете в виду?

– На какой стороне улицы, Сара? На северной или южной?

– На южной. Безусловно, на южной.

В два сорок пять ночи Навот заметил «ауди», мчавшуюся по дороге со скоростью, недопустимой в суровых условиях. Когда машина промчалась мимо него в вихре снега и дорожной грязи, он успел заметить в ней четырех напряженных мужчин. Он достал телефон и набрал номер.