Послания ап. Иоанна - [37]

1. Две основные жизненные позиции

Если мы несем чашку, наполненную до краев, и кто–то толкает нас под руку, содержимое чашки прольется, и все присутствующие увидят, что в ней было. Подобным образом внезапные удары и осложнения в жизни позволяют очень точно судить о том, что творится в нашей душе. Как мы обычно относимся к другим людям? Может быть, нашу позицию наглядно иллюстрирует надпись, которую я как–то прочел на свитере одного студента: «Я люблю человечество, но людей не выношу»? И, что наиболее важно, — как я, будучи христианином, отношусь к моим братьям и сестрам в Божьей семье? Мы должны любить друг друга, говорит Иоанн (ст. 11), подтверждая еще раз, что это та основа, на которой зиждется все христианство. Любить не просто потому, что таково одно из свойств Бога, но по той причине, что любовь представляет собой саму Его суть. Вот почему «человек не может действительно пребывать в любящем Боге до тех пор, пока сам не преобразится настолько, чтобы стать любящим»[34]. Если Христос любил даже Своих врагов (Рим. 5:8–10), как можем мы не любить наших братьев и сестер во Христе, которые имеют того же самого небесного Отца, что и мы, и разделяют с нами жизнь в Боге?

По контрасту (излюбленному приему Иоанна) он обращается к образу Каина, который является характерным представителем и земным родоначальником другой семьи и чья история описана в Бытии 4. Вместо того чтобы любить своего брата, Авеля, он его ненавидел и, в конечном счете, убил. В основе этой ненависти лежала не просто личная неприязнь к Авелю, а нравственная борьба, которую Каин проиграл (ст. 12). Можно предположить, что родители рассказывали им об Эдемском саде, когда они подросли. Скорее всего, им было известно и о том, как произошло падение Адама и Евы, и об изгнании из рая, и о пламенном мече, охраняющем путь к дереву жизни. Из действий Авеля, описанных в Бытие 4:4, можно сделать вывод, что им, по крайней мере, было объяснено, что приближаться к Богу можно только принеся Ему жертву и что таково было Его милостивое волеизъявление, в соответствии с которым они и должны действовать. Причем можно предположить, что под жертвой подразумевалось непременно животное, скрытый намек на что имеется в Бытии 3:21. Однако Каин решил принести в дар Господу некоторые из «плодов земли». Такой поступок означал непонимание того факта, что не ему принадлежит право назначать цену, следовательно, он не осознавал значение греха как такового (отступление от указаний Бога и было грехом). Это не было поведением в духе покорности и раскаяния.

Даже после того как Бог объяснил, почему Он «не призрел» дар Каина, и обратился к нему с вопросом («Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица?» Быт. 4:7) и увещеваниями, Каин упрямо продолжал отвергать Его требования. Он занял по отношению к Богу позицию неприятия, отказываясь признавать Его власть. Гнев и возмущение Каина были основаны на том факте, что его собственное приношение было отвергнуто Богом, а ненависть направлена на Авеля прежде всего как на человека, чье поведение могло послужить образцом повиновения Богу. Бог предпринял попытку объяснить Каину, что не отдает предпочтение кому–либо из них, что речь идет о правильном и неправильном поведении, о послушании и сопротивлении, но все сказанное было с презрением отвергнуто. Жизнь Каина стала своеобразным «полем сражения». «Если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт. 4:7). Но Каин не умел «господствовать над ним». Его гнев, направленный против Бога, выплеснулся через край и обратился на брата. Он убил Авеля. А за что убил его? За то, что дела его были злы, а дела брата его праведны (ст. 126).

Этот конфликт по–прежнему бушует в душе каждого из нас. Чья воля победит, Божья или моя? Стоит ли повиноваться Ему, или пусть моя жизнь течет в соответствии лишь с моими желаниями? Когда я был школьным учителем, один подросток очень живо выразил этот подход во вступительной части своего сочинения. «Я могу погубить свою жизнь, — писал он, — но, по крайней мере, я сделаю это сам». Гностики ошибались, определяя величайшую проблему человеческого рода как незнание; на самом деле это сопротивление (см. «диагноз», поставленный Павлом в Рим. 1:18–22). Вот почему христиане не должны удивляться, когда на их любовь, обращенную к миру, мир отвечает ненавистью (ст. 13). Конфликт космического масштаба все еще продолжается. Ненависть — по–прежнему «валюта», имеющая широкое хождение в этом мире. Повсюду наши братья и сестры во Христе преследуются, сажаются в тюрьмы и даже подвергаются мучениям представителями господствующих идеологий, которые занимают позицию непримиримого сопротивления по отношению к Богу и Его заповедям. Мы не должны удивляться. «Это путь, который прошел Господин; может ли «чаша сия» миновать Его слуг?»[35]

2. Два характерных действия

В стихе 12 сказано о том, как ненависть заставила Каина убить Авеля, а стих 15 учит нас, что такое действие не возникает само по себе, а является результатом взаимоотношений. Наш Господь Иисус затронул самую суть вопроса, когда осудил подобное чувство, а ведь многие из нас относятся к нему не столь серьезно. Он предостерегал: «Всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф. 5:22). Человеческий суд может вынести приговор только за уже совершенные действия, но Божьему суду подлежат и наши побуждения. Ненавидящий и убивающий руководствуются одинаковыми побуждениями. С нравственной точки зрения, своими личными качествами они ничем не отличаются друг от друга. Следовательно, всякий, кого переполняет горечь ненависти или враждебности по отношению к брату или сестре, не может в то же самое время пребывать в Святом Духе и в Боге; в его душе нет места Вечному. Конечно, даже убийца имеет возможность раскаяться и получить прощение от Бога. Его грех нельзя считать непростительным. Но никто не имеет права утверждать, будто сохранил подлинную веру, если наносит вред своему брату или сестре, что бы под этим ни подразумевалось — физическое уничтожение, разрушение личности или подрыв репутации.