Послания ап. Иоанна - [2]

Однако внимание Посланий, к краткому рассмотрению которых мы сейчас переходим, сосредоточено на том, что находилось за пределами этой нравственной трясины, производящей все лжеучения и основанное на них богословие.

3. Богословские разногласия

Многие тексты посланий Нового Завета были написаны для того, чтобы обличить лжеучения и являющиеся их следствием извращенные нормы поведения, а также, чтобы выступить против ереси и безнравственности. Послания Иоанна в этом смысле не являются исключением. Отличаются они лишь более поздним временем написания, когда противники Иоанна выдавали свои заблуждения за истину более искусно, чем это делали некоторые из их предшественников. Лжеучения тогда все еще развивались, и было необходимо оказывать им сильное противодействие.

Первое послание посвящено разбору конкретных ситуаций, которые возникали в церквах вследствие раскола, когда лжепророки и их последователи отделялись от основной массы верующих (2:19). Они заявляли, что будто бы имеют особое «помазание» (chrisma) от Духа Святого, Который дал им и подлинное знание (gnosis) о Боге (2:20,27). Со временем эти тенденции получили свое развитие в широко распространенном и отличающемся многообразием движении, которому ученые дали обобщенное название «гностицизм». Цель Иоанна, как мы увидим, состоит в том, чтобы детально объяснить христианам, в чем заключается истинное познание Бога. Его излюбленным и наиболее часто повторяемым утверждением является «Мы знаем» (2:3,5; 3:14,16,19,24; 4:13; 5:2 и т. д.).

Одним из учителей–гностиков, активно действующих в те времена в Эфесе, был человек по имени Керинф. Еврей, родом из Египта, он пытался объединить идеи Ветхого Завета с философией гностицизма, полностью отвергая все Послания Павла и лишь частично принимая Евангелия от Марка и Матфея. Это «высшее знание», на которое опирались гностики, отходило от типичного христианского откровения, сконцентрированного на личности Иисуса, под предлогом реинтерпретации Благой вести с интеллектуальных позиций. Это была философия жизни того времени, себе в угоду не желающая считаться с историческими фактами, такими, как рождение и воскресение Христа. Являясь порождением людей с богатым воображением, эта чисто умозрительная философия утверждала, что только мысль является окончательным и бесспорным критерием реальности. «Ее можно представить как целую серию ни на чем, кроме воображения, не основанных предположений относительно происхождения вселенной и ее связи с Высшим Бытием»[4]. Среди многих направлений гностицизма нам следует обратить внимание на два основных, имеющих наиболее важное значение для понимания контекста Посланий Иоанна. Первое состоит в возвеличивании роли разума и, следовательно, теоретического знания по отношению к вере и поведению. Второе направление основано на убеждении, что материя — это зло по своей сути, поскольку физический мир является результатом действия злых сил.

Какие выводы делали гностики, опираясь на эти аспекты своего учения? Во–первых, они отрицали воплощение Христа (2:22; 4:2–3). Этот вывод логически вытекал из их утверждения, что материя — зло. Как могло высшее божество настолько унизиться, что воедино слилось с нечистым физическим телом человека? Чтобы подвергнуть сомнению очевидную историчность Христа, люди, подобные Керинфу, выдвинули теорию, известную как докетизм (по–видимому, от слова dokein). Согласно этому учению, божественное Слово, небесный Христос, не стал человеком в полном смысле этого слова. Только казалось, что Он принял человеческое обличье. Некоторые даже утверждали, что в течение всей своей жизни Христос имел призрачное тело. Другие допускали реальность физического тела Иисуса, но считали, что Иисус не был Христом. Земной Иисус родился и страдал, как обычный человек, но Христос соединился с ним во время его крещения и снова покинул перед крестными муками. Таким образом отрицается не только подлинность божественной и человеческой природы личности Христа, но также сама реальность Его страданий и, следовательно, их действенность, не говоря уже о воскресении Его тела. В соответствии с учением гностиков, спасение высшей сущности, заточенной в жалком, бренном теле, состоит в освобождении от него.

У Иоанна нет никаких сомнений относительно природы такого учения и таких учителей. В Первом послании он трижды называет их «лжецами» (2:4,22; 4:20). Иоанн призывает своих читателей подвергать любое новое учение проверке на соответствие его основополагающим истинам, которые уже им известны и которые основаны на представлении о подлинности воплощения Христа. Его истинная человеческая природа подчеркивается утверждением Иоанна о том, что Иисус Христос — Сын Божий, «пришедший водою и кровию» (5:5–6), и что кровь Иисуса, вечного Сына, «очищает нас от всякого греха» (1:7). Согласно гностицизму, вечный Сын не мог иметь плоть и кровь; согласно Иоанну, именно это и было главным в самой идее нашего спасения. Его тело, отданное за нас, Его кровь, пролитая за нас, стали искупительной жертвой за грехи мира (2:2; 3:16), высшим проявлением и залогом любви Бога к человеческому роду (4:10).