Послание из Пустозерска к сыну Максиму и прочим сродникам и братиям по вере - [3]

И от оных громных гласов пения в размышлении бых велице и страсе, дабы не пала на мя с кою страну клятва праведная от властей новых всех и от своих другов союзников: понеже на обе страны борба велия стала у меня с ними, а место неволное, и книг многих и людей добрых и писанию искусных взять негде, и побеседовать не с кем, а лаяние вражие отвсюду летит. И потом, егда прииде пост великий, и аз грешый на конец его молих Бога моего три седмицы с горкими слезами, и воздыханием и рыданием, да явит ми Господь Сердцеведец, несть ли моего коего блужения в вере в спорных оных статьях, и не подлежю ли аз клятве святых отец, и не буду ли осужден от них. И егда скончася пост, и плачь преста, и возсия свет радости воскресения Христова: и в самый понедельник светлыя недели, по вечерни, скончавшу ми обычное правило, и возлег на постелю, хотя спати. И мало токмо задремах: и абие свыше яко некая чаша воды излияся на мя. Аз же дрогнух и воспрянух, и сон отскочи от мене. И абие в той час начат некто у оконца темничнаго молитву творить тихим голосом, рече сице: Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас! Аз же отвещах: аминь, и обратихся ко оконцу, видети хотя, кто есть. И видех — яко молниин зрак блистается светел некто, и рече ми: се благословен еси! И паки рече ми недостойному: мир ти, святче Божий! И посем невидим бысть. А иного не рече ничесо, и имени своего не сказа, кто есть, — ангел Божий прислан бысть, или святый угодник Божий, утешити мя беднаго в скорби и печали моей, по прошению моему, и сказати ми, яко аз юзник за истинную веру благословен есмь от Бога и от святых его, а не проклят. И посем зело сердце мое исполнися радости, и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем, яко не презре Господь убогаго моления моего. И ныне со дерзновением глаголю аз со Апостолом: аще Бог оправдаяй, кто осуждаяй? и: Бог по нас, кто на ны? Темже и проповедь моя о Христе Исусе истинна суть, и святым отцем, церковным учителем, не противна ни в чесомже. А никониянская клятва беззаконна есть и бесовска, такоже и друга моего Аввакума протопопа неправедна есть и страстна. Христос ему в том судия, еже напрасно мя оболга и оклевета многим верным братиям, и соблазнил их своим новым мудрованием, егоже оным братиям посла отселе, гневаяся на мя. И они, бедныя, не разжевавше, да и глотают уже и хвалят его мудрование то, и богословно и свято называют. А ко мне глаголют тако, отрицающеся во Христе-Свете самого существа Божия: не буди-де нам, Феодор Ивановичь, и помыслити потвоему, еже самое существо во Христе веровати, или бес плоти Христу до воскресения во ад сходити с душею единою, или Святому Духу самому существом снити на Апостолы тогда в пятдесятницу! Да и толкует некто слепой бедной буеслов (не сказал мне Аввакум имени его): Бог-де Дух не посылается с неба никуды, но благодать и сила от Духа посылается. Да Максима Грека слова тут приводит, не смысля и не зная в них сущаго разума. А он Аввакум и в правду то ставит и во оправдание себе.

И ты, чадо мое животное Максиме, аще знаеши тех мнящихся быти учителей и поставников (наставников?) [3] погибели и во тме неведения шатающихся, вели им прочести трезвым умом и с чистою совестию четыре Христова Евангелия, изряднее же Сына Громова богословие, и прочих святых Апостол проповедь вселенную, и святых седми соборов и девяти поместных деяния и правила их проити, ксимже святыя учителныя слова прочести с разумом и со известным испытанием, да ктомуже и вся службы на господьския двунадесятыя праздники просмотрити, стихеры и славники, и ирмосы и каноны, богомудрых творцов гранесия, да научатся от тех всех и громогласно с ними же всеми святыми согласно исповедят в Троице единаго Бога, а не три и не четыре, и един образ трисиянен, а не три образы трисиянны, и един Бог трисоставен, а не три трисоставны Боги, и несть девяти лиц во Святей Троице, но три токмо: Отец, и Сын и Слово, [4] и Дух Святый-Параклит, и в трех сих лицех безначалныя Святыя Троицы едино существо и естество, а три существа глаголати нечестно есть и богомерско [5], единосущна бо есть Святая Троица, а не трисущна, и не трипрестолна, а не токмо четырепрестолна, но единопрестолна есть, и сопрестолна: един престол небо имать, — идеже бо Отец, ту и Сын и Слово, ту и Дух Свят, а не растоящо трисветлое Божество никакоже [6], и местными престолы не описуется, и во едином месте небеси не затворяется, не заключается. Не обымается местом Бог, необымен бо есть и невместим всей твари, но везде сый Отец, везде сый Сын, везде сый и Дух Святый невидимо и непостижимо всякому созданному уму. По составу же свойства своего и неотлучнаго собьства, и коеждо лице Святыя Троицы глаголется и есть Бог и Господь, и Царь, и Создатель, и Вседержитель, и образ, и зрак неописанный. Сын же Слово и Дух Святый от Бога Отца посылается присно, идеже благоволи Отец, и Сын от Духа посылается, и Дух Свят Сыном посылается от Отца всегда и везде, един Отец не посылается ни от Сына, ни от Духа Святаго нигдеже: понеже начало и конец и источник — Сыну рождением, а Духу Святому исхождением. И тако есть Сын Слово во Отце и Дух Святый яко свет и луча в солнцы, и яко заря во свете, по святых писанию, — в такой близости, тако совокупно, тако соединьшеся друг другу, и друг в друзе вмещение имут неслиятелне и непреступне. И не прелагается Отец в Сына, ни Сын в Отца, ни Дух Святый в Сына и Отца не пременяется и Сыном не называется и Отцем, такоже бо и Сын Отцем, и Отец Сыном не нарицается, но Отец убо (Отец), Сын же Сын, Дух же Дух Свят. А четвертаго лица и Бога несть во Святей Троице, ни по вочеловечении Христове, паче же до воплощения его; но Троица Святая присно есть Троица, — и до воплощения Сына Божия Троица бе преже век, и по воплощении его Троица есть непреложна, Бог наш трисоставный единый. И во Христе убо Сыне Божии, Господе нашем и Создателе, самое то есть существо и Божество тоже, еже и во Отце его безначалном и во Святем Дусе его сопрестольнем: понеже не ин бо кто, но сам той единородный Сын Слово Божие, един сый от Святыя Троица, воплотися нашего ради спасения, той сам превечный Сын и Бог собою прииде с небес на землю нагою своею ипостасию и вселися во чрево Пресвятыя Девы Марии, весь невместимый, и в плоть оболкся одушевленну в ней без семени; и еже бо бе пребысть, и еже не бе прият; и рождься от нея неизреченно сугуб, сиречь совершен Бог, совершен человек; и воплотися бо, а от Отца на небеси не отлучися, но горе и доле весь бе. О сошествии же Божии сице научает писание: не тако бо сходит с небес, на землю посылается, Сын Божий, или Дух Свят, якоже ангел. Ангел бо местом описуется, сиречь егда посылается на землю, тогда уже на небеси несть его, и паки егда взыдет от земли на небо, на земли уже тогда не обретается; Бог же, аще и сходит, но местом не описуется, сиречь с места на место не преходит, но везде весь бывает, идеже хощет; якоже луча от солнца сходит на землю, не отсекается от солнца, тако и Сын Слово сниде не отлучься Отца, такожде и Дух Святый сходит неотлучно, понеже бо равносилен есть Отцу и Сыну и единосущен. И сего ради писание оно глаголет о Сыне Божии-Слове, Исусе Христе: