Пощады нет - [125]
Вожди «батальонов свободы» призывали к защите родины и культуры. Нынешнее правительство предает родину. Государство в его настоящей форме отслужило, оно отдало страну на растерзание своры помещиков, торговцев, биржевиков, фабрикантов, и все, что делается, — делается их руками.
«Нынешние правители», — говорилось в воззвании, — не пользуются ни малейшим авторитетом, ибо они разоблачены как подкупленная партия. Надо вырвать из их рук страну и ее богатства, — так повелевает час нужды: народ требует свою землю, реки, озера, свои горы, леса, со всем, что на них построено, — с городскими железными дорогами, фабриками». Воззвание обращалось ко всем, кто трудится и создает ценности. Оно напоминало о прекрасных творениях культуры, о созданиях великих умов человечества, которые разрушаются нынешними властителями и их правительством. Штыки наведут на трусов страх и заставят их сдаться.
«К оружию!»
Этот отчаянно-откровенный призыв привел в трепет население города. В разных редакциях он красовался повсюду на стенах домов, большей частью, с яростно вырванными кусками, либо заклеенный сверху чем-нибудь другим, либо замазанный краской, но во всех случаях можно было прочесть это страшное «К оружию», которым неизменно заканчивались листовки. Представители старых партий твердо заявляли на переговорах посредникам другой стороны: «Свои массы» они крепко держат в руках. Но когда показались на улицах небольшие ударные отряды «батальонов свободы», которые явно оказывали давление на пока еще инертные массы и бесспорно обладали притягательной силой, когда появились новые листовки, переговоры между сторонами пошли под усиленным прессом. Железнодорожные акционерные общества, отлично понимавшие затруднительное положение противника, могли без ущерба для себя сохранять непреклонность, в конце концов, они пошли лишь на мелкие уступки. Представители бастующих вынуждены были выступить с предложением этих, так называемых, уступок на рабочих собраниях, чтобы, как полагалось, проголосовать согласие на них.
Однако, на второй день вечером и ночью в городе стреляли.
В эти часы завершилась судьба Карла.
Выйдя от Пауля, — был холодный, ветреный, осенний вечер — Карл почувствовал, словно он впервые за долгие годы ходит на собственных ногах и видит людей. Все казалось ему каким-то новым, он был свеж, здоров, бодр, его интересовали витрины, отдельные люди, плакаты, множество сгрудившихся то там, то здесь кучек народа. Он проголодался и с аппетитом поел в каком-то ресторанчике. Когда он позже прошел мимо женщины, бросившей ему зазывающий взгляд, он почувствовал, какая перемена произошла в нем как он уравновешен теперь, он чуть было не пошел за ней, чтобы попросить у нее прощения за прошлое, за гнусности, которые он совершал в своем душевном смятении. В сущности, больше ему на этих улицах нечего было делать, ему казалось, что он спокойно может поехать теперь в свою большую квартиру и все, что там нужно, мирно и по-порядочному урегулировать. Но в данную минуту он твердо знал лишь, что ему не хочется уходить отсюда, что он сейчас отправится в свою маленькую гостиницу и там выспится. Он уснул крепко и спокойно. Под утро показалось темное, как туча, лицо, — мы пойдем вместе, — сказал он этому лицу, — это решено и подписано. — Встав, он надел костюм, в котором ездил на фабрику и, проходя по сумрачно затихшим улицам, — был первый день забастовки, — он вдруг подумал, что хорошо бы зайти к брату — Эриху, посидеть у него часок, — надо было принять ряд решений, он не знал еще каких, но хотелось немедленно все разрешить.
В аптеке его встретил провизор и сообщил ему, что брат ищет его, телефонируя, куда только возможно, со вчерашнего дня. В лаборатории Карл находит брата, тот, увидев его, опускается в своем белом халате в кресло, много раз повторяет «слава богу, слава богу», держит его за руку и гладит. Он ведет его в столовую и запирается там с ним.
— Ты был дома? Был или нет?
— Нет, — отвечает Карл удивленно, — но что с тобой, почему ты так встревожен, ты искал меня по телефону?
Садись, Карл. Вчера позвонил твой доверенный, он звонил после обеда, спросил, где ты, я не знал, он звонил тебе на квартиру и всюду, где думал, что может узнать о тебе. И я тоже стал искать тебя, но тебя нигде нельзя было найти.
— Доверенный искал меня?
— Ему намекнули, Карл, относительно тебя в полиции, у него там есть какие-то знакомства. Про какие-то истории у тебя на фабрике, я не понял, в чем дело.
— И что же?
— Позвони-ка ему сам или, постой, я вызову его, а ты подойдешь потом к аппарату. Ты ничего не получал?
— А что я должен был получить, Эрих?
— Тебе надо с ним поговорить. Против тебя хотят возбудить дело.
— Ну, и пусть возбуждают, чорт их всех возьми, вы, наверное, все рехнулись здесь.
— Но есть приказ о твоем аресте.
— Ах, вот что, вот что.
Вот оно, значит, куда мы докатились, однако, много они себе позволяют.
— Он сказал тебе об этом? Соедини же меня с ним.
Из телефонного разговора выяснилось, что, в связи с требованиями таможни и переотправкой машин за границу, после того как было установлено, что болезнь Карла — фикция, издан приказ об его принудительном приводе, что при теперешних обстоятельствах означает, по всей вероятности, арест. Он сам, — прибавил доверенный, — поехал к Карлу на квартиру. — Он говорил очень тихо, очевидно, чувствуя, что за ним наблюдают.
Роман «Берлин — Александерплац» (1929) — самое известное произведение немецкого прозаика и эссеиста Альфреда Деблина (1878–1957). Техника литературного монтажа соотносится с техникой «овеществленного» потока сознания: жизнь Берлина конца 1920-х годов предстает перед читателем во всем калейдоскопическом многообразии. Роман лег в основу культового фильма Райнера Вернера Фасбиндера (1980).
В марте 1923 года в Берлинском областном суде слушалось сенсационное дело об убийстве молодого столяра Линка. Виновными были признаны жена убитого Элли Линк и ее любовница Грета Бенде. Присяжные выслушали 600 любовных писем, написанных подругами-отравительницами. Процесс Линк и Бенде породил дискуссию в печати о порочности однополой любви и вызвал интерес психоаналитиков. Заинтересовал он и крупнейшего немецкого писателя Альфреда Дёблина, который восстановил в своей документальной книге драматическую историю Элли Линк, ее мужа и ее любовницы.
Роман «Три прыжка Ван Луня» сразу сделал Альфреда Дёблина знаменитым. Читатели восхищались «Ван Лунем» как шедевром экспрессионистического повествовательного искусства, решающим прорывом за пределы бюргерской традиции немецкого романа. В решении поместить действие романа в китайский контекст таились неисчерпаемые возможности эстетической игры, и Дёблин с такой готовностью шел им навстречу, что центр тяжести книги переместился из реальной сферы в сферу чистых форм. Несмотря на свой жесткий и холодный стиль, «Ван Лунь» остается произведением, красота которого доставляет блаженство, — романтической, грандиозной китайской сказкой.
«Горы моря и гиганты» — визионерский роман Альфреда Дёблина (1878–1957), написанный в 1924 году и не похожий ни на один из позднейших научно-фантастических романов. В нем говорится о мировой войне на территории Русской равнины, о покорении исландских вулканов и размораживании Гренландии, о нашествии доисторических чудищ на Европу и миграциях пестрых по этническому составу переселенческих групп на территории нынешней Франции… По словам Гюнтера Грасса, эта проза написана «как бы под избыточным давлением обрушивающихся на автора видений».
Альфред Деблин (1878–1957) — один из крупнейших немецких прозаиков 20 века. «Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу» — последний роман писателя.Главный герой Эдвард потерял ногу в самом конце второй мировой войны и пережил страшный шок. Теперь лежит на диване в библиотеке отца, преуспевающего беллетриста Гордона Эллисона, и все окружающие, чтобы отвлечь его от дурных мыслей, что-нибудь ему рассказывают. Но Эдвард превращается в Гамлета, который опрашивает свое окружение. Он не намерен никого судить, он лишь стремится выяснить важный и неотложный вопрос: хочет познать, что сделало его и всех окружающих людей больными и испорченными.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.