Поселок Тополи - [25]

Он опустил рюкзак на землю и сам рухнул рядом, тяжело дыша. Ему хотелось расплакаться, но что-то мешало — последние жалкие остатки собственного достоинства. Он расшнуровал башмаки и осторожно, морщась от боли, вытащил из них ноги. Ноги распухли, покрылись волдырями, в нескольких местах кожа треснула. Ноги были такие грязные… Они выглядели ужасно, и он вытянул их перед собой и стал на них смотреть. Он хотел перевести взгляд на что-нибудь другое и не мог. Бедные ноги! И как только он ими шел? Как бежал?

Он понимал, что их нужно перевязать, вымыть их в ручье, что-то с ними сделать, но он слишком устал — мог только сидеть, приходить в себя, озираться. Он почувствовал, что сейчас заснет, что бороться со сном бесполезно, и забылся, привалившись спиной к рюкзаку.

Питер, хотя был поблизости, не видел, куда скрылся Гром. Он знал, что Грэм где-то в овраге, но где именно не мог определить. Овраг этот тянулся по нижнему краю участка Джорджей и густо порос лесом, только в дальнем его конце пожарная команда весной прочистила лес огнем. Питер понял, что упустил свою добычу — либо они разминулись, либо Грэм нарочно от него улизнул. Ощущение было не из приятных — как знать, может быть, теперь за ним самим идет слежка. Он поторопился выйти на открытое место, на край большого морковного поля, где крутились поливалки, и остановился там в полном расстройстве и нерешительности.

Он не мог объяснить себе, что ему нужно, не мог убедить себя, что вообще преследовал Грэма с какой-то определенной целью. Он воображал, что поступает смело и благородно, но что тут было смелого и благородного? Чего он добивался? Как он может поразить воображение Стеллы, когда она и не знает, чем он занят? Может, его подстегнули насмешки Стиви или тот камень, брошенный Стиви, который пролетел так близко от него? Он хотел как-то утвердить себя, а вышло так, что ему только стало еще горше. Ужасно быть избалованным мальчиком, которого отправляют домой. И ветер какой страшный! Дует и дует не переставая. И дым — теперь он ясно виден в небе. Питер только сейчас, это заметил.

Стиви отступил, с трудом переводи дыхание, еще всхлипывая от неутихшего бешенства, чувствуя, как его заливает слабость. Сейчас это был очень маленький мальчик, едва держащийся на ногах, готовый к тому, что его изобьют палкой или большой, жесткой рукой. Он весь сник, и Стелла бросилась к нему и обняла его за плечи. Никогда еще он не вызывал в ней такой нежности и восхищения. Она крепко прижала его к себе, приговаривая: «Молодец, Стиви, молодец, молодец!» — и бросая гневные взгляды на Уоллеса, который стоял с глупым видом, прислонившись к стене дома, и на Гарри, который все еще лежал на земле, сгибая и растирая ушибленную ногу.

— Как вам только не стыдно! — сказала она им.

— Да… — протянул Уоллес, готовый сейчас согласиться с кем угодно.

Гарри, кусая губы, поднялся на ноги.

— Ух ты! — сказал он. — Вот это боль так боль!

Затем наступило смущенное молчание, никто не знал, как его нарушить. С запозданием появился Черныш. Он, очевидно, услышал зов Лорны очень издалека, потому что стоял теперь перед ней грязный, запыхавшийся, пристыженно поджав хвост. Может, он спасался от жары в ручье или гонялся за кроликами среди морковных гряд, где крутились поливалки. Лорна, все еще настроенная воинственно, ухватила его за ошейник.

В конце концов заговорил Гарри, очень смущенно и неуклюже. Он понял, что заговорить нужно — напряжение разрядилось, и ему не хотелось, чтобы о нем плохо думали.

— Вы извините, — сказал он, запинаясь, — но мы никакие не преступники. Честное слово! Мы провели ужасную ночь. Я просто не знаю, что на нас напало.

Взглядом он попросил поддержки у Уоллеса, но Уоллес в помощники не годился — деликатные объяснения были не по его части. Он только и мог, что произнести:

— Да-а…

— У нас сейчас каникулы, — продолжал Гарри, — Мы учимся в средней школе Осборна, в городе. Джерри Пинкард — наш одноклассник. Меня зовут Гарри Мак-Оли, а это Уоллес Мартин. Я… я в этом году был старостой класса. Вы, пожалуйста, нас не бойтесь. Мы никакие не хулиганы.

— А мы вас и не боимся, — сказала Лорна.

— Уоллес — хороший парень и спортсмен к тому же. Состоит во всяких там командах. Настоящий чемпион. Ему, наверно, тоже стыдно, как и мне.

— Да, — сказал Уоллес.

— Но мы попали в передрягу. В настоящую передрягу. Мы сделали одну ужасную глупость. Только не спрашивайте, пожалуйста, какую. — Гарри не мог подобрать нужные слова, все звучало фальшиво, — Мы очень хотим вам помочь, честное слово, только не говорите никому, что мы здесь. А то нас, наверно, посадят в тюрьму. Мы не хотели, все случилось нечаянно… Весь поход нам испортило, и вообще…

— Как жалко, — сказала Лорна. — Но неужели то, что вы сделали, так уж скверно?

— Просто ужасно, хуже быть не может! — И вдруг выпалил: — Это мы… мы устроили пожар.

— Не может быть! — вскрикнула Стелла.

— Мы не нарочно. Это несчастный случай. Все произошло так быстро… мы так старались его потушить… Мы сами чуть не сгорели… Так перепугались…

— Это ты устроил пожар? — вскричала Лорна, — Ты?

— Ничего подобного! — горячо вмешался Уоллес, — Он ни при чем. Это мы с Грэмом. А Гарри ни при чем. Гарри спал.