Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина - [93]

Штабы по своей организации, подбору и подготовке кадров, материально-техническому оснащению не соответствовали предъявляемым к ним требованиям: они работали неорганизованно, беспланово и безынициативно, средства связи использовали плохо, и особенно радио. Информация была плохая. Донесения запаздывали, составлялись небрежно, не отражали действительного положения на фронте. Иногда в донесениях и докладах имела место прямая ложь. Скрытым управлением пренебрегали.

Командные пункты организовывались и несли службу плохо, неумело переходили с одного места на другое.

Боевой опыт не изучался и не использовался. Штабы слабо занимались подготовкой войск к предстоящим действиям.

Управление войсками характеризовалось поспешностью, непродуманностью, отсутствием изучения и анализа обстановки, предвидения последующего развития событий и подготовки к ним. Часто имело место излишнее вмешательство старших начальников в работу младших. Старшие начальники, увлекаясь отдельными эпизодами, упускали управление частью или соединением в целом.

Разведывательная служба организовывалась и выполнялась крайне неудовлетворительно. Разведорганы войсковых штабов, разведывательные подразделения частей и соединений были подготовлены плохо. Войска неумело вели разведку в условиях леса, зимы и укрепленной полосы противника, не умели брать пленных.

Во всех родах войск особенно плохо была поставлена служба наблюдения.

Командование и штабы всех степеней плохо организовали и неумело руководили работой тыла. Дисциплина в тылу отсутствовала. Порядка на дорогах, особенно в войсковом тылу, не было.

Организация помощи раненым была нетерпимо плохой и несвоевременной.

Войска не были обучены переездам по железным дорогам.

Народный комиссар обороны СССР

Маршал Советского Союза С. Тимошенко».

Как видим, танкисты в этом документе упомянуты лишь мельком — но это, увы, означало лишь то, что их просчеты и ошибки не особо выделились на общем печальном фоне. В остальном же…

Превосходство РККА в танках над финнами было подавляющим. На направлении главного удара — Карельском перешейке — в начале конфликта были задействованы: один танковый корпус, четыре танковые бригады и десять отдельных танковых батальонов. В изготовившихся к наступлению войсках насчитывалось 1569 танков — против 64 финских.

Разумеется, произойди подобная «товарищеская встреча» где-нибудь на дне высохших соляных озер, советская танковая армада без единого выстрела раскатала бы жалкие финские «Виккерсы» в очень тонкий броневой блин. К сожалению, в Карелии и дальше к северу рельеф местности был совсем иным. Лес, болота, озера, реки… и довольно немногочисленные дороги. Конечно, танки могут двигаться и вне дорог — обычные танки, а не только те, что из шутки в популярном советском кинобоевике: «эти пройдут, они с одной гусеницей». Но вот протащить следом за ними бензоцистерны и грузовики со снарядами уже заметно сложнее.

Впрочем, серьезные проблемы с проходимостью были и у танков.

Например, 17 декабря 1-я рота 312-го отдельного танкового батальона (11 Т-26) должна была поддержать атаку 3-го батальона 305 стрелкового полка на финскую оборону по берегу небольшой реки.

«Развернуть роты при наличии незамерзших участков торфяника густой лес справа и слева нет возможности, наступать вдоль дороги». В итоге рота атаковала колонной, однако финны уничтожили мост через реку, а перед ним еще и небольшой завал организовали. Пытаясь обойти завал, один танк съехал с дороги и немедленно увяз в торфянике. Еще два танка вышли из строя по техническим причинам — один заглох, а второй сбросил гусеницу. Финны противотанковых средств не имели и вели огонь по танкам из двух минометов. В конце концов рота, беспомощно проманеврировав взад-вперед по дороге около трех часов, была вынуждена отойти назад. Вечером один из трех оставшихся на передовой танков выдернули, еще один так и остался стоять на дороге с испорченным экипажем вооружением, а третий (застрявший в болоте) ночью был подорван подобравшейся к нему группой финских саперов. В ходе боя два танкиста погибли, несколько человек, включая военкома батальона, получили ранения, в том числе через смотровые щели и даже «диоптрический прицел пулемета ДТ».

Как видно из этого примера, даже при полном отсутствии у противника противотанковых средств, из-за особенностей местности танковая рота не выполнила задачу и потеряла два танка.

Вообще, именно невозможность для танков к северу от Ладоги оперировать вне дорог стала причиной того, что значительная часть потерь приходилась на мины. Начальник АБТВ 9-й армии полковник Таранов писал в своем отчете: «Танки, действовавшие по дороге, обычно несли поражения от мин, расставленных противником…»

Да и без противника потери были приличные. Так из прибывших в Кемь полусотни танков Т-37/38 79-го отдельного танкового батальона, после более чем 200-километрового марша к фронту, занявшего почти две недели, в бой сразу удалось бросить только сводную роту в составе 11 машин. Остальные либо отстали в дороге, либо вообще сломались.

Впрочем, болота и мины были далеко не самой болезненной проблемой танкистов. Куда неприятнее было взаимодействие с пехотой, точнее — отсутствие такового. Так, 8 декабря 1939 г. при атаке Вяйсянен танки 40-й танковой бригады двинулись вперед, а пехота 123-й стрелковой дивизии с громким криком «ура!» осталась наглухо лежать на исходных позициях и наотрез отказалась подниматься в атаку, что вызвало запрос командира танкового батальона начальнику политотдела дивизии: «Неужели у нас вся пехота такая трусливая?»