Поручик Ржевский, или Любовь по-гусарски - [50]

   - Наташа... - поразился толстяк и, близоруко щурясь, пощупал ее рукой. - Действительно, это вы...

   - Не распускайте руки, любезный! - сердито сказал Ржевский, оттесняя его от девушки. - Гладить будете свою жену.

   - Да, да, простите... Но где же она... моя жена?

   В растерянности он расслабил правую руку и, вырвавшееся пресс-папье жахнуло ему прямо по ноге. Последовавший за этим вопль был способен разбудить и мертвого.

   - А-а-а-а-а-а-а!!

   Обезумев от боли, толстяк принялся носиться по саду, вытаптывая цветы и травы, ломая кусты, натыкаясь на фонтаны, падая и снова вставая; и вопя, и причитая, и проклиная маму, которая родила его на свет, и тот день, когда он вздумал жениться на Элен; и продолжая крушить всё и вся на своем пути.

   - Носороги в джунглях, - сказал поручик, закрывая Наташе глаза, чтобы уберечь ее возвышенную натуру от этого душераздирающего зрелища. Но она все равно подглядывала у него из-под пальцев.

   Внезапно в своих бессмысленных метаниях по саду Пьер наткнулся на Александра и Элен, которые пытались проскочить мимо него к дверям. Он сбил их с ног, и все трое очутились на полу.

   При этом Пьер навалился всей своей тушей на императора. Но, конечно, в потемках его не признал.

   - Пьер, zasranec! - услышал он над ухом знакомый и ненавистный женский голос. - Вы совсем odureli. Бросаетесь на людей, как meshok s der"mom! Отпустите его.

   Пьер мгновенно забыл о больной ноге. Схватив кавалера Элен за шиворот, он поставил его на ноги и принялся трясти.

   - Молитесь, Казанова! Я вас сейчас... где мое пресс-папье?

   - Я не Казанова, - вяло возразил император.

   - Уже второй любовник за один бал! - сокрушался толстяк. - А может, и не второй?

   - Двадцать второй! - фыркнула Элен. - Вы полный idiot, мой милый, если думаете, будто меня можно остановить.

   - Боже мой, я рогоносец!

   - Я тоже, - меланхолично заметил Александр. - Ну и что из этого?

   Пьер опять тряханул его за шиворот.

   - Как ваша фамилия, сударь?

   - Романов.

   - Подумать только! Однофамилец такого благородного человека, самого государя нашего. Ну, ничего, я вас сейчас переименую, сударь.

   - Как это?

   - Фигуральным образом... Где же все-таки мое пресс-папье? Поручик, вы не видели?

   Но Ржевский был занят тем, что утешал Наташу Ростову, с которой внезапно случилась истерика.

   - Вы меня не узнаете? - со слабой надеждой спросил Пьера Александр I.

   - Вы - очередной любовник моей жены, - заявил Пьер. - Добрые люди сказали мне, где сыскать вас, голубчиков. Пеняйте на себя. Эх, прелюбодеи...

   Удерживая его на весу как какого-нибудь котенка, он широко размахнулся.

   Царь оглушительно пукнул.

   Пьер в замешательстве застыл. Ему, мнительному, интеллигентному человеку, вдруг показалось, что это он - Он! Он!! Он!!! - произвел на свет столь неприличные звуки. И от одной этой мысли у него заполыхали щеки и очки сползли на самый кончик носа.

   Но тут у него на руке повисла Элен.

   - Опомнитесь, kretin несчастный, это же Александр!

   И словно в подтверждение ее слов, император еще три раза громко пукнул.

   - Уф, так, значит, это не я... - У Пьера отлегло от сердца. - Уф, уф... а я-то думал...

   И сразу подобрев и проникнувшись состраданием к чужой беде, он взял императора на руки, как малое дитя и понес его к выходу, чтобы разглядеть при свете.

   - Это же государь!! - визжала ему в спину Элен.

   Но Пьер не обращал на ее слова никакого внимания. Он не желал прислушиваться к этой безнравственной, отвратительной женщине.

   - Не переживайте, сударь, - ласково говорил он императору. - С кем не бывает. От подобных неприятностей могу посоветовать вам мочу молодого поросенка. Очень помогает! И поменьше пейте пива.

   Царь уткнулся ему носом в плечо и заплакал.

   Поручик Ржевский и Наташа Ростова встретили их у порога. Наташа понемногу приходила в себя.

   - Отпустите его величество, Пьер, - сказал поручик. - Это вам не папье-маше.

   - Пресс-папье, - машинально поправил толстяк.

   И вдруг узнал в этом заплаканном любовнике своей жены императора Александра! От охватившего его благоговения он разом оробел, обессилил, обмяк. И выпустил из рук свою драгоценную ношу.

   - Наполеонь вашу бонапарть! - сказал царь, растянувшись на полу.

   Ржевский помог ему подняться.

   - Так это были вы, поручик? - произнес Александр. - Знаете, как это больно - камнем по голой жопе?

   - Пардон, ваше величество, подобных ощущений испытывать не приходилось. Я думал, там кошки.

   - Сами вы кот!

   Император отвернулся от него и, вытирая платком еще не успевшие просохнуть слезы, погрозил Пьеру кулаком.

   - Чтоб никому! Поняли?

   - Да, конечно, ваше величество, что мне... я буду молчать...

   Александр подошел к появившейся в дверях Элен.

   - Всё было великолепно, - шепнул он ей. - Я ни о чем не жалею.

   - Я тоже, государь. Эту ночь я не забуду никогда.

   Император повернулся к остальным.

   - Дамы и господа! - громко произнес он, делая важное лицо. - Прошу вас всё произошедшее между нами держать в строгой тайне. Иначе... я бы не хотел говорить вам гадости в сочельник, но, если кто-либо из вас проболтается, особенно, если до Лизки дойдет, - я вам устрою... Я вам такую Содом и Гоморру устрою - мало не покажется!