Порубежник - [20]

– Я о таком не слышал.

– Потому что слушал только про варангу. А их, да, берут без взноса. Ромейский император полагает, что служить ему честь, за которую не грех и раскошелиться.

– Н-да. Чудны дела твои, Господи. Но и на столь малую плату, что предлагаешь ты, я согласиться не могу.

– Восемьдесят шесть дирхемов в месяц, это получается двадцать рублей. Плюс доспех, оружие и конь. Это мое последнее слово.

– Согласен, князь, – подумав для виду, наконец произнес Михаил.

– Вот и ладно. Горазд, ты его привел, к себе в десяток и забирай.

– Слушаюсь, князь.

– И у казначея вдвое больше против обычного возьмите.

– Эка тебе подвалило. Мне положили семнадцать рубликов, а тебе сразу двадцать, – заметил Зван, провожая взглядом князя.

– Так ты десятник? – глянув на Птаху, поинтересовался Михаил.

– Так и есть.

– А о чем князь вещал, насчет двойной оплаты? – решил уточнить Романов.

– За новичка, что приведем, плата от казны полагается в один рубль. За тебя положили два. Сегодня гуляем, – довольно осклабился Зван.

Глава 6 Тайное задание

Н-да. Понятие проставы на новом месте работы или службы придумано не вчера и не исчезнет никогда. В первый-то день они отправились в кабак всем десятком, пропивать два рубля, доставшиеся им за то, что привели Михаила. С жалованьем каждый поступал по своему усмотрению. Кое у кого и семьи имелись, и жили они не в гриднице, а в городе. А вот такой приработок непременно спускался в кабаке, что способствует сплочению. Но сегодня угощал Романов. И не имеет значения, что первое свое жалованье он еще не получил. Влейся в коллектив, и точка…

Сразу после испытаний Горазд отвел новичка на склад, где того облачили в полный русский доспех. Беглого осмотра оказалось достаточно, чтобы понять, что изделие особым качеством не блещет. В свое время Михаил облачал своих дружинников в сталь, как, впрочем, такую же поставлял и Мономаху. Эта же была из вороненых железных пластин. Защита получается куда серьезней кольчуги, но все же не то.

Зато меч из хорошей стали. Не самое лучшее из того, что ковали в Пограничном, но и не ширпотреб какой. А работу тамошних мастеров Михаил узнал. Вес, баланс, удобный хват. А главное, нашлись специальные ножны, позволяющие носить клинок за спиной и без труда выхватывать его из такого положения. К слову, у местных воинов популярностью такие не пользовались. Они искренне полагали, что мечу место на боку. Хотя настоящая причина крылась в том, что такое положение им было попросту непривычно. А вот Романову очень даже наоборот.

Определив обновы в гриднице, направился прямиком на постоялый двор. Видя, как наниматель собирает вещички, Третьяк всполошился было, но Михаил успокоил мальца, что плата остается у него в полном размере. Спустившись вниз, сторговал трактирщику свою конягу, после чего двинулся в оружейный конец.

Расторговав все лишнее имущество, Михаил решил, что коль скоро ему вести дела на Руси, значит, и деньги лучше иметь соответствующие. Поэтому опять посетил банк, где обменял серебряную гривну и браслеты на рубли. Причем серебром взял немного, всего-то сотню рублей. Остальное золотыми червонцами, благо те имелись в наличии.

С одной стороны, оно вроде как удобно, вес уменьшается в двенадцать с половиной раз, да и объем куда как скромней. Но, с другой, неудобно в расчетах – русичи предпочитали золоту серебро. Бог весть с чем это связано, но факт остается фактом.

Вечером того же дня состоялось бурное застолье, а наутро, проклиная свою тяжкую долю, весь десяток вывалил на тренировочную площадку. Бражничать бражничай, а физическую форму поддерживай на должном уровне. Никто не станет платить тебе жалованье за красивые глаза.

К концу недели сослуживцы начали намекать, что неплохо бы и проставиться. Благо завтра воскресенье, а значит, и день отдыха. Вот и бражничают, оглашая стены кабака громким гомоном, здравицами и смехом.

– Горазд, а что происходит в Червене? Я краем уха слышал, что не все вои остаются в княжьей гриднице. Многих отправляют прямиком куда-то на выселки.

– Ты от кого это слышал? – скосив взгляд на Михаила, поинтересовался десятник.

Захмелеть еще не успел, взгляд твердый и требовательный. Сразу видно, что неопределенный ответ он не примет. Еще один камушек в пользу того, что тут зреет заговор.

– Пересвет из второй сотни обмолвился, – и не думая запираться, ответил Михаил, прикладываясь к кружке с пивом.

– Уясни одно, Михайло. Твое дело – служба ратная. Остальное тебя не касается.

– Как скажешь, десятник, – пожав плечами, легко согласился Романов.

– А вот так и скажу.

В этот момент в кабак вошел уже знакомый Романову новик, Елисей. Паренек замер на секунду в дверях, после чего уверенно направился к бражничающим воям. Склонился к уху Горазда и что-то прошептал. Судя по кислой мине, сказанное явно не обрадовало десятника.

– Все, браты, пображничали, и будя.

– Как это – будя? Горазд, да мы только по две кружки пива испили, – сокрушенно произнес Зван.

– Все, я сказал. Собираемся. Поставь, – потребовал Птаха, вперив взгляд в одного из воев, который, похоже, решил добить остававшееся в кружке пиво.

Вообще-то вреда не будет. Пусть оно тут и покрепче, чем в мире Романова, но и мужики, что твои лоси, как на подбор. Да только это не имеет значения. Старший уже отдал приказ и вольностей не потерпит. Авторитет штука такая. Им не разбрасываются.