Португалия, Апрель - июль 1976 - [23]

Коммунисты говорят крестьянам: "Перекупщики захватывают основную часть ваших продуктов, спекулируют ими, объединитесь, берите ваши продукты, везите их в города, продавайте за полную стоимость".

Крестьяне до сих пор слепо верят своим т а с с и к а м - так здесь называют местных вождей. Кто такой тассик? Им может быть начальник лестного жандармского поста, учитель, фельдшер, а чаще всего - кулак, мелкий помещик крупных там нет, не рентабельно. Такой человек и руководит крестьянами. Его слово - закон. Темнота, беспросветная темнота! Крестьяне не знают ни про луну, ни про СССР, ни про США. Даже если крестьянин купит приемник, то он не поймет, что говорят по радио. Крестьянин с трудом понимает португальца из города, поскольку в его словарном багаже не более трехсот слов. Поэтому для него радиопередача - ничто. Занятно, что иной раз крестьянин об СССР знает больше, чем о США, потому что ему пятьдесят лет твердили, что русские - это "очень плохо, это безбожники, слуги дьявола, завоеватели и злодеи".

Общее - в экономическом плане - и для юга и для севера одно лишь: полная зависимость всех наших заводов и верфей от иностранных кампаний. Все наши заводы - сборочные. Мы собираем каркасы вагонов, огромные краны, суперсовременные танкеры, но если хотя бы одна западная фирма прекратит поставку какого-нибудь дерьмового винтика - остановится работа во всей стране. Это - говоря серьезно - проблема номер один, причем не только в экономике, но и в политике, ибо политиков легче всего п р и ж а т ь через экономику: будет немедленная реакция по всей стране, от севера до юга. Мы живем под ежеминутной угрозой экономической гильотины. Всякое шараханье поэтому весьма опасно, чревато трагедией для революции. И если начнется - начнется на севере.

По дороге в Порту заехал в стариннейший университетский город Коимбру. Здесь с того дня, как был основан первый на Пиренеях университет, и все студенты ходили в черных камзолах, традиционной одеждой населения является черная. Так во всяком случае пишут туристские проспекты. Врут? Видимо, да, потому что огромная, цветастая, диковинная карнавальная процессия перегородила все движение. Какие-то феллиниевские маски из "Восьми с половиной" идут, пританцовывая, и гремит музыка, и завороженно провожают глазами эту невидаль люди, остановившиеся на тротуарах.

Мимо моей машины шагает пятнадцатилетний "фашист", загримированный под Гитлера, а в руке он несет портрет Матуша, секретаря МРПП, следом - девочки в бальных бело-золотых платьях; то они берут под руку "фашиста", то подбегают к чудищам в ку-клукс-клановских капюшонах. В руках у девочек - предвыборная эмблема НДП Са Карнейру; куклуксклановцы тащат лозунги СДЦ Амарала. Следом за ними - ребята со знаменем ПК.П ("м-л") в женских париках, вывалянных в грязи, патлы спускаются до пояса (очень похожи на леваков, которые таким образом ф р а п п и р у ю т общественность) - волокут на веревке козла; король с бутылкой в одной руке и эмблемой "народных монархистов" в другой заключает шествие.

- Это - демонстрация-спектакль коммунистической молодежи. Наглядная агитация. Прекрасное время революции.

(Очень важно: не было окарикатуренных социалистов. Их не тронули. Думаю этого не могут не заметить лидеры здешнего горкома соцпартии: Коимбра студенческий город, социалисты здесь сильны.)

Город невероятно интересен, резко отличается от Лиссабона. Центральная авенида чем-то похожа на главную улицу Барселоны: такие же пальмы, такие же гранитные плиты. Страшным диссонансом красоте высится памятник героям первой мировой войны. Поставлен этот тяжелый, чисто фашистский монумент при Салазаре, когда в искусстве царил культ "похожести" и "силы" - презрение к живым, спекуляция памятью павших.

По узеньким извилистым дорожкам, вымощенным, верно, в пятнадцатом еще веке - двум коням не разминуться, не то, что машинам, - ввинтился на вершину горы: там расположен первый португальский университет. На огромной, испанского типа, главной площади - Пласа Майор - памятник королю-просветителю дон Жоану. Несмотря на то, что на тучном теле монаршего просветителя очень старательно, в лучших традициях р е а л и з м а, изваян кинжал, это не отталкивает, и не потому, что красиво, уместно или здорово сделано, нет. Просто отсюда открывается такой захватывающий дух вид, и так безбрежны синие дали, и так спокойно и в е ч н о крутит под тобой река, что величие природы все примиряет, успокаивает, вроде доброй, всезнающей бабушки, в которой, как ни в ком другом, сокрыто таинство связи прошлого с будущим. И еще одно: отсюда, когда смотришь на эту громадную синюю, спокойную необозримость, кажется, что даль эта бесконечна, и забываешь м а л о с т ь страны.

Университет уже закрыт. Походил по коридорам старинного средневекового здания: прекрасная керамика кое-где испортилась, зияют дыры в сине-белом панно; что еще хуже - рядом с этим искусством - надписи на стенах, сделанные ножом. "Нет правительству военных и профессоров!" Лозунг леваков. Клянутся Лениным, а не знают его требования: учиться, учиться и еще раз учиться! У кого ж, как не у профессоров?