Ю.Семенов
Португалия. Апрель - июль 1976
Заметки
Если согласиться с тем, что искусство - это второе качество бытия, которое, в свою очередь, оказывает неучтенное еще хитрыми ЭВМ влияние на самое бытие, предлагая новый эталон к а ч е с т в а - любви, мотогонки, предательства, танца, болезни, страха, нежности, мужества, - то, конечно же, без исследования меры воздействия на человечество кинематографа - как наиболее массового искусства - не обойтись.
Итак, писатель придумал, режиссер согласился с версией, актер поверил (я беру оптимальный вариант, ибо чаще актер - не верит; бранить актера нет смысла - слишком ему много предлагают макулатуры), оператор снял, композитор написал музыку. Казалось бы, - порядок. Ан - нет! Как в жизни: только-только, думаешь, закончилось, а на самом деле все лишь начинается, - как гонка по горному серпантину: не знаешь, что тебя ждет за крутым поворотом, а гнать надо, ибо в век сверхскоростей рискованно исповедовать постепенность, - можно отстать от заданного ритма.
Ты садишься в просмотровый зал, смотришь м а т е р и а л в той последовательности, как он был тобою записан, режиссером снят, актером сыгран, и чувствуешь, как медленно холодеют пальцы: концы не сходятся с концами; действие то замирает, а то несется, словно не объезженная лошадь, логика диалога нарушена, словом, - н е м о н т и р у е т с я.
Когда иные режиссеры угрожающе жмут на исключительную принадлежность монтажа искусству кинематографа, приходится удивляться: а разве живопись - не есть результат монтажа? Литература? Разве архитектура (не коробочная, естественно, а истинная, казаковско-растреллиевская) не есть самое точное выражение монтажа? Стоит вспомнить тысячи эскизов Иванова к его "Явлению Христа" - если бы художник расположил фигуры, лица, глаза, взгляды хоть на гран иначе - получилась бы картина совершенно иного к а ч е с т в а. Словом, монтаж - это реальное выявление гармонии, а гармония - дар божий, этому научиться трудно, это в кончиках пальцев, это - врожденное. Я подумал о монтаже после того, как закончились выборы в Ассамблею Португалии, и опустел огромный пресс-центр Гюльбекяна, ставший для двух тысяч журналистов родным домом в ту горячую апрельскую неделю, и разлетелись по своим странам мои коллеги, и кончилось время новых предположений, и наступила пора для холодного политического анализа произошедшего. Я вспомнил об этом оттого, что подумал: а приложимо ли само понятие м о н т а ж к политическому анализу? Может быть, лучше - свидетельство очевидца, записанное в дневниковой последовательности? Может быть, политике чуждо чувство? Ведь именно к чувству апеллирует монтаж, стыкуя р а з н о с т и, которые вызывают эмоцию. Но, возразил я себе, политика - не работа с ретортами; политика делается людьми.
В тревожной аполитичности западного читателя повинны те, кто пишет о политике. Считается, что о политике надо писать серьезно (кто с этим спорит?!) и научно. Пишущие претендуют на то, чтобы подменить политиков или - что еще хуже - проиллюстрировать их. И - пропадает волшебная категория интереса. А что есть на свете интереснее политики, то есть науки в о з м о ж н о с т е й?
Итак, начнем м о н т и р о в а т ь, то есть складывать факты в той именно эмоциональной последовательности, которая поможет читателю п о ч у в с т в о в а т ь логику происходившего в Португалии.
...Итак, апрель 74-го. Фашизм сброшен. Новый президент Спинола приводит в кресло премьер-министра профессора Палмо Карлуша, шестидесятилетнего юриста, члена народно-демократической партии, НДП, переименовавшей себя недавно в социал-демократическую.
Немедленно разгорается схватка: Спинола и Карлуш хотят "увести военных в казармы". Этот лозунг поддерживают лидеры двух правых партий: НДП - Са Карнейру и социально-демократический центр, СДЦ - Фрейтуш ду Амарал.
Против этого лозунга выступает компартия во главе с Алваро Куньялом.
Социалисты Марио Соареша занимают среднюю позицию.
Что стоит за требованием "увести военных в казармы"? Ответ очевиден: правые генералы и реакционные юристы хотят забрать власть у тех капитанов, которые стояли у колыбели португальской революции. А после этого направить революционный процесс в русло буржуазной п о с т е п е н н о с т и. Позиция Спинолы в тот период:
а) западная ориентация, искомый образец - консервативное правительство;
б) коммунисты имеют право на легальность, но не более того; ни о каком их участии в правительстве не может быть и речи;
в) никакой независимости африканским владениям - постепенная, осторожная деколонизация, создание "Португальского содружества наций".
Последний пункт был пиком противоречий капитанов и генералов.
В мае, через месяц после революции, произошла открытая схватка: капитаны вынудили уйти с поста премьера Палмо Карлуша. Президент Спинола был вынужден смириться с этим, но он назвал своего кандидата - бывшего министра обороны подполковника Фермина Мигела. Координационная комиссия Движения вооруженных сил (ДВС) предложила кандидатуру Васко Гонсалвиша. Победили капитаны - пришел Гонсалвиш, провозгласивший немедленную независимость африканских колоний.
