Портрет предателя - [41]

— Подними руки! — попросил Зигурд и стащил с Доминики ночную рубаху.

Серебристый свет мягко выхватил из темноты плавные изгибы ее стройного тела. Зигурд на мгновение оцепенел, завороженный ее красотой, затем притянул ее к себе и жарко поцеловал. Доминика изо всех сил прижалась к нему, наслаждаясь вкусом его чувственных губ и ощущая, как горячо и влажно становится у нее между ног.

Наконец Зигурд оторвался от нее и шумно втянул воздух, будто выныривая на поверхность после затяжного погружения.

— Погоди, — простонал он, — еще чуть-чуть, и купаться мы сегодня не будем.

Доминика игриво улыбнулась и расстегнула ворот его рубахи.

— Ну уж нет! Раз собрались купаться — значит, будем купаться.

Она стащила с него сорочку и зарыла пальцы в жесткие волосы на мускулистой груди, жадно прильнула к нему, и с упоением вдохнула терпкий запах пота, смешанный с горьким дымом костра.

Он накрыл ее ладони своими.

— Хватит соблазнять меня, развратная девчонка! Идем скорее в воду!

Зигурд снял с себя оставшуюся одежду, взял Доминику за руку, и они вошли в реку. Ее ступни погрузились в мягкий песок, а после душной палатки было так приятно окунуться в освежающую воду. Доминика поплыла, наслаждаясь прохладным течением, которое нежно обволакивало тело, смывая усталость и унося прочь все тревоги. Зигурд плыл рядом с ней, рассекая поверхность сильными движениями рук и вздымая снопы брызг, сверкающих в лунном сиянии.

Напряжение покинуло уставшие мышцы Доминики, а тело стало легким и расслабленным. Она легла на спину и подняла глаза, любуясь созвездиями на черном бархате неба. Зигурд взял ее на руки — она казалась совсем невесомой. Ее груди с темными сосками соблазнительно выступали из воды, он не удержался и принялся ласкать их теплой ладонью.

— Я хочу тебя! — шепнул он ей на ухо.

— И я тебя, — ответила Доминика, крепко обнимая его за шею.

Он поцеловал ее, сначала нежно и трепетно, а затем — все жарче и сильнее. Кончиком языка он приоткрыл ее губы и настойчиво проник внутрь. Доминика обвила руками его плечи, жадно отвечая на поцелуй, ее дыхание стало тяжелым, она постанывала от удовольствия.

Зигурд вынес ее на берег. Дрожащие капли серебристо мерцали на ее гладкой коже. Доминике стало немного холодно, и она тесно прижалась к теплой груди любимого.

Он бережно положил ее на шелковую траву и опустился рядом. Она перекатилась на бок, прильнув спиной к его горячему телу.

Зигурд поцеловал ее в висок и тихо спросил:

— Ты меня любишь?

— Да! — прошептала она.

— Моя Скилик! — выдохнул он и коснулся ее шеи жаркими губами.

Ладонь возлюбленного пробежалась по ее бедру, скользнула по крутому изгибу талии. Кожа Доминики покрылась мурашками, она прогнулась назад, еще крепче прижимаясь к нему спиной. Он нежно сжал ее ягодицы. Она повернула к нему голову, и он приник к ее губам страстным поцелуем. Его рука легла на ее грудь, возбуждающе поигрывая набухшим соском.

— Ты прекрасна, моя девочка, — прошептал он и принялся покусывать ей мочку уха.

Доминика замурлыкала, как довольная кошка. Зигурд опустил ей руку между ног. Она сжала бедра, прижимая его пальцы к самому чувствительному месту, и начала сладострастно тереться о его ладонь.

— Обожаю тебя, — простонал он и притянул ее к себе. Она выгнулась ему навстречу, и он вошел в нее сзади.

Доминика задохнулась от острого блаженства. Первые толчки — медленные и плавные — окутали ее томной негой, заставляя забыть обо всем на свете. Затем движения стали быстрее и глубже, и Доминика самозабвенно подчинилась нарастающему темпу, не в силах сдерживать стоны, слетающие с ее губ.

Зигурд жадно ласкал ее грудь, гладил живот и бедра. Она ощущала его жгучее дыхание на затылке, он что-то шептал ей по-хейдеронски, она не могла разобрать его сбивчивых слов. Она безраздельно отдавалась ему, горячо всхлипывала, ненасытно извивалась и вздрагивала всем телом. Волны безграничного наслаждения накатывали на нее одна за другой, как морской прибой накрывает берег бурлящей пеной, и отступает, чтобы через мгновение вновь нахлынуть на него с удвоенной силой.

Зигурд двигался все быстрее, сходя с ума от неукротимой страсти. Доминика едва могла сдерживать крики, весь мир перестал для нее существовать. Ночь обнимала их ласковым теплом, запах свежей травы наполнял воздух, а легкий ветерок обдувал их разгоряченные тела. Они любили друг друга и были единым целым.

Зигурд протяжно застонал, несколько раз быстро вошел в нее, затем сделал последний, самый глубокий толчок, и замер, растворяясь в невыразимом наслаждении.

Доминика вытянулась в струну, и тесно прильнула к нему спиной, блаженно упиваясь его близостью. Она тяжело дышала, ее тело слегка подрагивало. Горячие слезы невольно потекли из глаз при мысли о том неизбежном моменте, когда им придется расстаться. Она не знала, как сможет без него жить, он стал ей бесконечно дорог.

Зигурд крепко обнимал Доминику, зарывшись носом в ее влажные волосы и с упоением вдыхая их аромат. Прохладная трава, словно пушистый ковер, мягко ласкала их обнаженные тела. Влюбленным очень не хотелось отрываться друг от друга, но, увы, пришла пора возвращаться в лагерь.