Портрет моего отца - [12]

— Только что, товарищ подполковник.

— Эх, ребятки вы, ребятки мои. Бурлаков где?

— Здесь. Вот его койка, — сказал лейтенант.

Подполковник поднялся, подошел и, присев на койку Бурлакова, потормошил его за плечо:

— Сержант.

— Ну? Какого черта! — отмахнулся Коля.

— Проснись, родной.

— Что такое? — открыл глаза. — Товарищ подполковник? Что случилось?

— Дело есть, сержант: надо гать к рассвету закончить.

Коля застонал невольно:

— Ох, мама…

— Что же делать — надо. Понтонный парк на подходе. Стоят бедняги в тайге, ни туда, ни сюда. Если кончим гать, утром переправимся на ту сторону первыми. К чертовой матери из этого бедлама в чистый лесок. Там сухо. Работать посменно. В первую отбери ребят посильнее, остальные отдохнут пока. Ну, что скажешь?

— С койки слезу, дайте встать. — И добавил, когда подполковник поднялся: — Извините, товарищ подполковник. Не совсем еще проснулся. Сейчас сделаем.

— Ничего, сынок, ничего. — Подполковник повернулся к офицерам: — Пошли. — И на ходу лейтенанту: — Головой мне отвечаешь: чтобы сейчас сухое белье и после смены и горячий обед прямо на просеку.

Работали при свете прожекторов.

Коля не ушел, пока не кончили. На рассвете последние бревна уложили у самой воды. Утро тихое-тихое, было слышно даже, как рыба плескалась в реке. Коля отогнал на обочину трактор и свалился на бревна, которые уже не понадобились. Кто-то укрыл его шинелью.

Он и не слышал, как мимо него прошли машины с понтонами, выстроились вдоль реки, скинули в воду большие коробки. В воде они развернулись и стали плотами. Две амфибии свели их вместе, один конец оттащили на другую сторону, и получился мост. По нему потихоньку пошли люди, потом тракторы.

Коля проснулся, открыл глаза, увидел мост и улыбнулся.

А потом услышал голоса:

— Долго он еще будет дрыхнуть?

— Солдат спит — служба идет. Командир приказал не будить, пока сам не проснется.

— Да мне поговорить с ним надо. Пять минут, а потом пускай давит дальше хоть до второго пришествия.

— Нельзя. Это, знаешь, какой человек? Сначала я думал, он — так, деревня. А потом, когда мы вместе пробивались в пургу на Центральную, застряли и я обморозился, он спас мне жизнь. Мы за этот поход благодарность от командования получили.

Коля повернул голову и увидел сидящих на бревнах писаря Мартынюка и Лешу Горбатова, строгавшего ножичком прутик.

Коля откинул шинель и сел.

— Привет!

— Проснулся? — спросил Мартынюк.

— Не знаю, не уверен. Когда засыпал, ни тебя, ни моста тут не было.

— Поставили, пока ты спал.

— Ага. — Коля посмотрел на Горбатова. — А это кто?

— Здорово, не узнаешь, что ли? — удивился Леша.

— Нет. Первый раз вижу.

— А он говорит, — сказал Мартынюк, — что он лучший твой друг.

— Да ты что? Откуда у меня такие друзья?

— Я и то смотрю, — Мартынюк подозрительно оглядел Горбатова: — Вам что здесь, собственно надо, товарищ сержант? Из какой вы части? Что-то я раньше вас здесь не видел.

Коля сказал:

— Да, да, документики надо проверить.

— Ладно, Коля, кончай валять дурака.

— Какой он вам Коля! — сказал возмущенно писарь. — А ну, предъявите документы!

Леша покачал головой:

— Ну ладно, — протянул солдатскую книжку.

Мартынюк развернул, прочел:

— Сержант Горбатов, Алексей Владимирович… Ваша часть давно на том берегу. А вы почему здесь?

— Да вот хотел поговорить с этим субъектом.

— А вот я сейчас патруль позову, — сказал Мартынюк.

Коля остановил его:

— Подожди. О чем вы хотели со мной поговорить, товарищ сержант?

— Да пошел ты к чертовой матери! — с сердцем сказал Леша, спрыгнул с бревен и пошел к переправе.

— Стой! — крикнул Коля. — Надо его задержать…

— Стой! — крикнул Мартынюк. — Часовой! Кто там? Метелкин!

— Я! — откликнулся часовой у моста.

— Вот этого не пропускать!

— Есть!

Леша вернулся обратно, сел на бревно и спросил:

— Ну, что дальше? У меня время есть до двадцати четырех ноль-ноль.

— Вот и хорошо, — сказал Коля. — Мартынюк, а где наши?

— Тоже на том берегу уже.

— А мы почему здесь?

— Потому что командир приказал, ког-да ты проснешься, выдать тебе увольнительную на сутки. Вот она. — Он вынул два небольших листка из кармана. — С подписью и печатью, все как положено. И мне заодно, чтобы тебе не скучно было.

— Да, с тобой не соскучишься. — Коля взял свою увольнительную. — Эх, сколько свободного времени! Что же делать будем, Александр?

— У меня уже есть идея, как культурно провести это время, — сказал Мартынюк. — Только куда мы этого денем?

— Что же делать, возьмем с собой.

— Это не совсем удобно, я думаю. А может, просто сдадим его в комендатуру?

Леша спросил:

— Слушай, где ты откопал этого друга?

— А откуда ты знаешь, что я его откопал?

— А я ему сам рассказал, пока ты спал, — сказал Мартынюк.

— Ладно, — решил Коля. — Возьмем пока с собой, а там видно будет. По-моему, он хочет сообщить мне что-то очень важное…

По осклизлым жердям они добрались до свежего сруба, в который переехал недавно медпункт. У крыльца висела знакомая старенькая дощечка с красным крестом в белом круге.

— Не сюда, — сказал Мартынюк и повел друзей с черного хода. У дверей попросил: — Подождите, я провентилирую обстановку.

Когда он ушел, Леша сказал:

— Ну, я понимаю: ты отомстил мне за встречу в Рымбае, а это что за друг? Что-то его юмор до меня не доходит.