Портрет девушки в черном цвете - [3]

— Почему ты решила, что ведьма? Мне кажется, просто необычайно красивая женщина.

Ольга подошла к ней. Некоторое время они молча вдвоем рассматривали картину, а потом Ольга согласилась.

— Да, не знаю, может и не ведьма. Просто она уж очень красивая и да, Кира, очень похожа на тебя.

Ольга достала из сумочки телефон.

— Ну-ка, повернись!

Она уже успела убрать телефон обратно в сумочку, как за дверью раздались шаги. Кира хотела отойти от картины подальше, но не успела. Дверь открылась и в комнату вошел мужчина. Он оглядел девушек и, обернувшись, плотно закрыл дверь. На секунду в комнате воцарилась тишина. Подруги настороженно и, даже слегка испуганно, смотрели на вошедшего. “Вполне может скандал закатить”, — промелькнуло в голове у Киры. — “Хотя…”

Девушка пригляделась к мужчине внимательнее. Ну, такой в самом расцвете. Роста, правда, как говорится, среднего. Но лицо, лицо волевое, волосы темные, практически черные, но несколько седых волосков на висках уже есть. Но ему это только к лицу. Понятно, что не юноша. И глаза необыкновенные, практически черные. У кого она видела такие глаза? Кира обернулась к картине.

— Да, девушка, вы не ошиблись, — Мужчина говорил по-русски совсем с легким, неуловимым акцентом. — Меня зовут Генрих Шварцберг. Я хозяин этого места.

Кира встретилась с ним взглядом. Да, конечно, он был похож на женщину на портрете. Хотя взгляд у него был более доброжелательным, не таким надменным. В общем он выглядел более земным, естественным. Ольга тоже наконец опомнилась и прервала молчание уверениями, что они попали сюда совершенно случайно и уже уходят.

Девушки прошли мимо барона, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие, но он, кажется, совсем не смотрел на них.

На пороге Кира задержалась и обернулась. Генрих стоял у картины и задумчиво разглядывал портрет. Словно ощутив взгляд девушки он обернулся. Смущенная, что ее поймали за подглядыванием, Кира подняла глаза на картину. Что-то в изображении изменилось, как будто возраст картины изменился, или возраст женщины на картине. Или иначе, она словно потеряла внутреннюю силу… Взгляд красавицы потускнел, сияние камня поблекло.

Кира прикрыла дверь со странным чувством, что так и должно было быть

ГЛАВА 2. СВЕЧА, ГОРЯЩАЯ ВО ТЬМЕ

Вена. 1811 год

— Госпожа баронесса? Художник приехал.

— Софи оторвалась от чтения и подняла глаза на вошедшего управляющего.

Здесь, в Вене, было замечательно. Как жаль, что Генрих после свадьбы не позволял ей проводить много времени в столице. Может быть потом.

— Скажите, Карл, это тот художник, которого рекомендовал мой муж?

— Да, госпожа Шварцберг. Возможно лучший сейчас в Вене. Академик Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге. Ходят слухи, что скоро станет профессором и здесь. Работает при дворе.

— Зови!

В комнату вошел нестарый еще человек. Худощавый. С острыми чертами лица и живыми, внимательными глазами. Он поклонился, но сразу было заметно, что делает он это только из уважения к даме, а не к ее титулу.

— Госпожа баронесса! Разрешите представиться, меня зовут Иоганн Баптист. Ваш муж заказал мне Ваш портрет.

— Да, я знаю. Прошу называть меня Софи. Муж наверно сообщил Вам, что мы бы хотели не слишком затягивать с работой. Мне скоро нужно будет вернуться в наше имение.

— Я готов приступить уже сегодня. Где мы сможем работать?

— Карл покажет Вам. А я пойду переоденусь.

Спустя какое-то время она стояла перед художником. Иоганн с некоторым удивлением окинул женщину взглядом.

— Вы хотите чтобы я изобразил Вас в этом платье? У Вас траур? — осторожно спросил художник.

Таково желание Генриха, барона Шварцберга, — опустила глаза баронесса.

— Не часто встречаешь женщину, которая позволяет своему мужу определять, как ей выглядеть на собственном портрете. И этот камень у Вас на груди, он Вам совсем не идет. Это тоже желание мужа?

Софи попыталась осмыслить слова художника. Конечно он прав, этот камень совсем не гармонирует с цветом ее глаз, да и рыжеватым волосам больше подходят те изумруды, которые она носила раньше. Женщина нерешительно прикоснулась к кулону. Нет, Генрих не может ошибаться, именно с этим камнем она будет выглядеть как надо. Как надо. Все сомнения отпали и она с улыбкой подняла глаза на художника:

— Давайте не будем тратить время, Йоганн!

* * *

В кабинет постучалась Ниночка. Сунула свой веснушчатый нос и заговорчески заговорила.

— Сидишь, Кира? Опять тишина. Никаких проектов. Я так рада. А то пашешь, пашешь год. Весь стол в папках…. Тут хоть порядок навела. А ты? А пойдем сегодня на спектакль. На Бассейной дают “Три возраста”.

— Нет, Нинуль, — Кира откинулась на стуле, — не могу. У меня отчеты. Мне заказала “ведьма”. Ты же знаешь. Надо сидеть.

— Жаль, — вздохнула Ниночка. — Ладно, я Катю позову.

И исчезла за дверью.

“Лучше бы ты позвала сисадмина. Коля сохнет по тебе с Нового Года”, — подумала Кира.

У нее действительно были отчеты. Но все-же она лукавила.

Свободное от работы время она собиралась провести с большей пользой, чем общение с милой и глупой Ниночкой.

Едва дверь за подружкой закрылась, Кира достала телефон. Любое свободное время, даже на работе, она посвящала теперь другому миру, необыкновенно притягательному, по-настоящему волшебному.