Портрет А - [56]
Даже у моей жены они не были такими ясными.
И сын тоже сильно изменился.
Потом надо будет ими заняться.
Пожалуй, мне пора. Что-то я разволновался, даже смешно.
Занавес
Действие происходит во время прогулки изобретателей в аллеях сада, окружающего сумасшедший дом.
Персонажи говорят отчасти сами с собой, отчасти со всей Вселенной.
Их внешний вид: взрослые, затравленные, задумчивые.
Вдалеке видны охранники. При каждом их приближении изобретатели расходятся в стороны.
А. (с гордостью). Часто, играя в кости, я вдруг говорю себе: «Из этой костяшки я сделаю город», — и не заканчиваю партии, пока не построю город.
А дело-то, между прочим, не простое… расквартировать этих англичан в игральной кости, вместе со сквером, без которого они жить не могут, и с площадкой для гольфа, да уж, кто скажет, что это легко, пусть сам попробует. И вообще, что ж он раньше-то не спешил? Костей игральных, кажется, всюду полно.
В. (доброжелательно). Слушайте! Набейте сначала руку на блохах. Блоха-то ведь не просто маленькая и тоненькая, она еще и скачет. (Ко всем.) Ну, правда, согласитесь. Что вы так уставились, сами же не хуже меня знаете, что блоху прыжки кормят.
А. (с горячностью). Вы поселили англичан в блохе?
(Резко.) А взглянуть можно? Они целы?
В. Целы… а что им будет? Никакой в них особой хрупкости нет. Возьмите вот Манчестер, там англичан — как грязи…
С. (мягко, мечтательно). А я спроектировал город, где можно было… где была бы надежда пожить спокойно… так-то вот!
В конце концов я его и построил, и улицы в нем были такие узкие, что даже кошка протискивалась с трудом… Воры и не пытались скрыться. Они уже заранее были под колпаком, окончательно и бесповоротно. Так и застывали в ужасе, как вкопанные…
Е. (проходя мимо).…Небось, хлебнули вы горя, с вашим городом… (Остановился на минуту послушать.) Да уж. С городами вечно морока. (Уходит.)
С. (продолжает мечтательно). В театрах у меня — ни человечка.
На балконе я поставил телескопы. Зрители часами просиживали ушки на макушке… поджидая спектакль поинтереснее. А на галерее — крошечные бинокли, одни направлены на другие, приветливо так… и все смотрят, смотрят…
В. (задумчиво). Да, телескоп, пожалуй, вещь надежная.
С. (живо). Ну да! И бинокли, бинокли тоже… (Опять неторопливо, мечтательно):
…А мои изнуренные домики — в какой-нибудь сентябрьский вечер: раз! — и осядут, пораспахнув окна и двери, а печная труба вырастет, вытянется вверх, словно пестик цветка или колокольня.
…А мой город айсбергов! Айсберги с заборчиками и вкопаны так, что даже последнему моржу достается собственный огородик, паши — не хочу, опирайся всей тушей и веди свою борозду.
А киты как вывалят утром на улицы, как загромоздят все проходы, и запах от них до чего…
А. (в ярости). Киты! Еще чего! Не хочу я китов! И без них тесно. Займитесь чем-нибудь помельче. Я вот работаю с игральными костями, мучаюсь, слепну, а тут нам, видите ли, китов преподносят. Пусть сократит их в размерах. Превратит в головастиков! (Жутким голосом.) Вот! В головастиков!
В. (обращаясь к С., примирительно). Правда, понимаешь, очень уж строго за нами следят. Заберут, и глазом моргнуть не успеешь. Раз, и увезут. А мы останемся с твоими китами. Мы их не знаем. А им ведь только дай каплю воды, этим китам, и начнут нас теснить, собьют с ног, перепугают. Не очень-то это будет живописно, а, великий наш собрат и великий строитель? (Немного подумав, отечески.) А ты, может быть, сделал бы надувных китов, и, когда шпионы заявятся, проколешь — фук им в нос! И если он будет приставать (показывая на А.) — тоже: фук в нос! Киты? Какие еще киты! (Хихикая.) Были, да уплыли!
(Видят приближающихся охранников.
А., В. и С. друг другу: тсс… тсс… они замолкают и делают несколько шагов к краю сцены.)
D. (не вставая с места, плаксиво). Бездельники! Бездельники! Захватчики!
(Всхлипывает.) Я столько выстроил из бревен в своем глазу, что вот-вот зрение потеряю. (Пауза.)
…Не хватало еще, чтобы после всего, что я выстрадал, у меня отбирали мое кровное.
Участвуют: F., G., В., D.
F. (сидит в глубокой задумчивости, слова произносит медленно, чуть не по слогам). Город… Любой дурак может построить город. А я хочу построить «бежать», и пока бежится… без конца… просто бежать и все. Нет, я не предлагаю бежать двадцать пять лет без передышки — это тяжеловато. Можно, пожалуй, даже устать. Но я все это устрою. Бежать! Увидите, как это будет легко и… связно, да.
G. Тут ошибка, я не строю городов. Я изобретал снаряд, который бы долетел до Луны. И он не просто долетел, а пробил ее насквозь. Неплохо, а?
Бог-Отец. Ну нет, бежать двадцать лет подряд — это нам не годится. Не принесет это людям пользы — они и так во многом меры не знают.
В. (обращаясь к Богу-Отцу). Вам не надо было разрешать и снаряд, который долетел до Луны.
Бог-Отец. Луна ничего не почувствовала, друг мой, — я ее придержал.
D. (вбегает в панике, на глазах — слезы). Бог-Отец, умоляю, уберите этот город, который они построили у меня в животе! Прошу вас, Бог-Отец!
(Но тут приближаются охранники. Изобретатели расходятся и дожидаются, пока те отойдут, чтобы снова собраться вместе.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.
Слегка фантастический, немного утопический, авантюрно-приключенческий роман классика русской литературы Александра Вельтмана.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Британская колония, солдаты Ее Величества изнывают от жары и скуки. От скуки они рады и похоронам, и эпидемии холеры. Один со скуки издевается над товарищем, другой — сходит с ума.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Виан (1920–1959) – один из самых ярких представителей послевоенного французского авангарда.
В очередном томе сочинений Томаса Пинчона (р. 1937) представлен впервые переведенный на русский его первый роман "V."(1963), ставший заметным явлением американской литературы XX века и удостоенный Фолкнеровской премии за лучший дебют. Эта книга написана писателем, мастерски владеющим различными стилями и увлекательно выстраивающим сюжет. Интрига"V." строится вокруг поисков загадочной женщины, имя которой начинается на букву V. Из Америки конца 1950-х годов ее следы ведут в предшествующие десятилетия и в различные страны, а ее поиски становятся исследованием смысла истории.
Умберто Эко (род. в 1932) — один из крупнейших писателей современной Италии. Знаменитый ученый-медиевист, специалист по массовой культуре, профессор Эко известен российскому читателю прежде всего как автор романа «Имя розы» (1980).«Маятник Фуко» — второй крупный роман писателя; изданный в 1988 году, он был переведен на многие языки и сразу же стал одним из центров притяжения мировой читательской аудитории. Блестящий пародийный анализ культурно-исторической сумятицы современного интеллигентного сознания, предупреждение об опасностях умственной неаккуратности, порождающей чудовищ, от которых лишь шаг к фашистскому «сперва — сознаю, а затем — и действую», делают книгу не только интеллектуально занимательной, но и, безусловно, актуальной.На русском языке в полном объеме «Маятник Фуко» издается впервые.