Порождение магии - [25]

Он скорчил гримасу и сел на единственный стул рядом с ней, находившийся у огня.

— Пастелли цивилизованны, но у них очень мало запретов. Особенно когда дело касается отношений между мужчинами и женщинами. Или женщинами и женщинами. Или между мужчинами. Или любыми возможными и невозможными вариантами.

Выражение ее лица было весьма забавным, но после того, как он зашел так далеко, на ее щеках вспыхнул румянец. Кефас прокашлялся и отошел.

— Ах… — начала она. — Полагаю, что в таком случае мне стоит поблагодарить тебя.

Если бы она знала, какие мысли проносились в его голове, то не стала бы благодарить его. Но так как девушка ни о чем не догадывалась, он лишь кивнул и отправился открыть дверь, услышав стук.

Глава восьмая

Виннстон мерил шагами комнату, в которой лежал поправляющийся Штейн. Она находилась достаточно близко к Камню Волшебника. Остальные уже разошлись, но каждый был разочарован расплывчатыми ответами Штейна на вопросы о засаде, о которой упомянул Зефир. Винни хотел вернуться к Зефаре. Но как он мог так поступить, когда напавшие на его брата оставались безнаказанными? С гневным рыком он сел рядом со Штейном и опустил руку ему на плечо.

— Штейн, скажи мне, брат, кто это сделал?

Бледно-голубые глаза открылись. В них отражались боль и смятение. Через секунду взгляд Штейна стал ясным. Он осмотрел комнату. Впервые с прибытия в замок они остались наедине. Закрыв глаза, Штейн обреченно вздохнул.

— Что произошло? — спросил Виннстон.

— Ты помнишь наш разговор с Зефом, когда мы играли в карты?

Виннстон не был уверен, что имел в виду брат.

— Не совсем. Я слишком волновался за Зефару.

Штейн кивнул.

— Она очень красивая. Тебе повезло. Мне нравились красивые женщины. Всегда. Хотя я никогда и не рассматривал других вариантов.

Виннстон нахмурился. Его брат тяжело вздохнул и открыл глаза, снова осмотревшись.

— Здесь никого нет. Только ты и я, — Винни тоже посмотрел вокруг.

— Закроешь дверь?

Виннстон был растерян и боялся за брата, поэтому сделал так, как просил Штейн, а затем вернулся к его постели.

— Все в порядке.

— Хальдор освободил меня от обязанностей перед королем, и я отправился сюда, чтобы отдохнуть. Зефир напросился со мной, и мне ничего плохого в этом не виделось. Однако, вместо того, чтобы лететь, я шел с ним пешком. Нам потребовалось больше времени. Каждую ночь мы разбивали лагерь, и почти две недели не было никаких проблем. Этой ночью мы устроили стоянку и говорили о всяком… Я выпил.

Он отвернулся, словно ему тяжело было смотреть брату в глаза, и продолжил.

— Не помню, как завязался разговор о сексе, но он состоялся. А потом Зеф… он…

Он снова со страданием взглянул на Виннстона, и тот сжал его плечо.

— Что произошло?

— Никогда прежде я не заглядывался на мужчин. Клянусь. Но Зеф прекрасен, как и его сестра-близнец. И он стоял передо мной обнаженный. Не знаю…

Он покачал головой, а затем сжал ее обеими руками, словно ему было больно.

Виннстону потребовалась пара секунд, чтобы истинный смысл слов дошел до его сознания. Шок и удивление пронзили его, но никак не отвращение, как предположил его брат.

Он сжал плечо Штейна.

— Брат. Я никогда не стал бы осуждать тебя за это. С кем ты спишь — это не мое дело. И уверен, что говорю за всех нас.

Штейн опустил руки, и боль в его глазах отзывалась в груди Виннстона. Он любил своих братьев, словно они были единоутробными. Хотя их создали уже полноценными, между ними все же ощущалась родственная связь. Возможно, волшебники приложили к этому руки, а может и нет. В любом случае, он семьдесят лет прожил рядом с ними, сражаясь плечом к плечу. Никакое предпочтение в сексуальных наклонностях не сможет затмить эту связь.

— Правда? — прошептал Штейн.

— Клянусь.

Наконец Штейн расслабился и провел рукой по лицу. Его покрасневшие глаза лишь лучше демонстрировали, как сильно его волнует сложившаяся ситуация. Виннстон обнял его. Братья никогда не проявляли своих чувств, но и холодными и черствыми они не были. Штейн обнял брата в ответ и тяжело вздохнул.

Виннстон отстранился и посмотрел ему в глаза.

— Теперь расскажи мне все.

Это был самый тяжелый разговор в жизни, но Штейн рассказал брату обо всем, что произошло во время их с Зефом остановки в лесу по дороге домой.

— Мы разбили лагерь, выпивали и разговаривали. Внезапно он оказался передо мной абсолютно обнаженным. И это было… прекрасно, — он глубоко вздохнул, прежде чем погрузиться в самую тяжелую часть рассказа. — Следующее, что я помню, как он сидел у меня на коленях, и мы… целовались. Я…не обращал внимания ни на что другое. Внезапно Зефир исчез. Я открыл глаза и увидел, как трое мужчин избивали его, а еще трое двигались на меня. Я подскочил, смог справиться с ними, но когда подошел к нему…

Наконец, он снова посмотрел на брата.

— Насколько он плох?

Виннстон сочувственно посмотрел на него.

— Сломано несколько костей, и он потерял много крови. Но Грегори больше беспокоит его голова.

— Он был в сознании, когда ты ушел?

— Да.

Штейн снова вздохнул и сел. Боль притупилась, но все еще напоминала о себе.

— Понятия не имею, что за существа напали на нас. Они были похожи на людей, но прибегали больше к магии, а не физической силе. Даже когда я принял форму гаргульи, они смогли причинить мне боль. Когда я доставил Зефира к порогу Грегори, то вернулся в наш лагерь, но все тела исчезли. Я думал, что убил их, но там не осталось ни малейшего признака присутствия нападавших.