Порочный треугольник - [20]

Глаза Евы округлились, но она не могла произнести ни слова, боясь прервать рассказ.

— Да, тогда я принял тот облик, что имею по сей день, — мужчина ещё немного помедлил и продолжил, — говорят, что когда человек вкладывает душу в то, что делает, то вещь эта оживает, то же происходит и с книгами. Независимо от наличия у автора таланта и грамотности, если он пишет с душой — значит, создаёт новый мир. Ты создала этот мир и всё, что есть в нём. И выбрала главным героем своего волка, вот только кроме страха в нём, к тому моменту, было уже очень много других чувств. Он ожил куда раньше, а на страницах книги лишь получил новый облик и свободу являться тебе не только во снах. Теперь ты могла быть с ним всегда, когда брала в руки тетрадь и ручку, создавая его образ и каждый миг его жизни день за днём, — Тимор снова ненадолго замолчал. — Ева, я не могу сказать тебе всего о нашем прошлом, не думаю, что это безопасно.

— Я хочу знать, — тихо произнесла девушка одними губами, глаза её, всё так же широко раскрытые, с испугом и любопытством смотрели на собеседника.

— Нет. Не сейчас, — покачал головой тот.

— Но почему? Что в этом разговоре может угрожать моей жизни? Наше прошлое было таким страшным?

— Наше? — повторил задумчиво мужчина, и на губах его снова мелькнула печальная улыбка. — Нет. Но вспомнив наше прошлое, ты можешь вспомнить и всё остальное. Если ты вспомнишь всё, а тем более, сразу, этого ты можешь не выдержать.

Ева собралась было что-то сказать, но Тимор жестом попросил её молчать:

— Прошу тебя, сначала дослушай, — спокойно произнёс он, девушка снова сжала кулаки и кивнула, — случилось так, что ты потеряла память, врачи так и не поняли, почему из неё стёрлась абсолютно вся твоя жизнь. Видимо, твоим родителям объяснили, что память может вернуться постепенно, ты какое-то время лежала в больнице под постоянным присмотром врачей, этого не происходило, а вот новые знания ты впитывала очень быстро. Я был тогда рядом и видел это, видел, как тебе принесли первые напоминания о прошлом — семейный фотоальбом. Там были фотографии с раннего детства и до окончания школы — того времени, когда ты и потеряла память. Никто не мог предвидеть такой реакции, ты сначала с интересом разглядывала фотографии, а затем… Я не видел, что конкретно было дальше, когда я в следующий раз тебя увидел, ты снова не помнила ничего и была уже дома. Судя по тому, что я знаю теперь, твои воспоминания вернулись слишком резко, и ты пережила это лишь потому, что снова потеряла их. Твои родители, видимо, решили оградить тебя от всего, что сможет вернуть память: твоя комната, да и весь дом, были переделаны: новая мебель, новые обои. Переехать вы по каким-то причинам не смогли, поэтому все окна, выходящие на улицу, были закрыты, а для тебя остался выход во внутренний двор, который, впрочем, тоже был изменен до неузнаваемости, нетронутым остался только старый дуб.

Тимор заметил, как из глаз девушки побежали тонкие ручейки слёз, но она продолжала молча смотреть на него, даже не пытаясь их вытирать.

— Я немного увлёкся, прости. Вернусь к сути. Естественно, тебе не дали продолжить писать книгу. Если бы твои рукописи сожгли, с ними сгорел бы и этот мир. Возможно, так было бы даже лучше, — мужчина вздохнул, — но их убрали куда-то. Книга осталась недописанной. Когда такое происходит, мир замирает, он вроде продолжает жить, но при этом не происходит ничего. Все просто ждут продолжения движения, но постепенно жизнь угасает. Рано или поздно мир просто умирает. Редкий случай, когда чьи-то сохранившиеся рукописи, автор которых, например, погиб, продолжит писать кто-то другой и вложит в это частичку своей души, не меньшую, чем предыдущий писатель — тогда мир может воскреснуть. Но это бывает слишком редко. Мир, созданный тобой, так же угасает.

— Значит, я должна вспомнить? — тихо спросила Ева.

— Нет, — жёстко отрезал мужчина. — Ты не должна.

— Прости, я снова перебила тебя, — она опустила заплаканное лицо, крепче сжимая кулаки. — Пожалуйста, расскажи до конца.

— Я единственный из этого мира, кто мог прийти к тебе — в мир настоящий, хотя и лишь во сне. После того как ты потеряла память, в твоей душе я утратил форму, снова превратился в маленькие детские страхи. Во мне больше не было тех чувств, что ты вкладывала раньше — только твой страх и образ из недописанной книги. Нет, остался ещё крошечный осколок забытых чувств, которые я и хотел вернуть. Сейчас я понимаю, что мне нужно было смириться, а не гнаться за прошлым, но я погнался, решив спасти этот мир, наше прошлое… Себя. Для этого я обратился к Малуму. Он, а точнее они — «всезнающее» зло, созданное твоим воображением и заточенное в серую башню. С моей стороны было наивным полагать, что они действительно будут желать спасения и твоей жизни. То, что ты создала их, ничего для них не значило, Малум желал лишь своего спасения. Но тогда я был холодным страхом и не мог этого понять, — Тимор глубоко вздохнул. — Я узнал, что нужно привести тебя сюда, в серую башню, где они, используя свои необъятные знания, заключённые в книгах, вернут тебе память и отправят домой. Строжайшим запретом было приближаться к тебе более чем на три шага. Я не стал выяснять почему, мне было всё равно тогда. Просто пошёл за тобой и привёл в этот мир. Но когда мы пересекли границу, помнишь, ты…