Порочный треугольник - [19]

Зелёные глаза взирали на него с верой и ожиданием.

— Я действительно не могу ответить на все твои вопросы. Но я постараюсь рассказать тебе, как можно больше. Прошу тебя, сядь.

Девушка сделала шаг вперёд, чтобы сесть на кровать рядом с собеседником.

— Нет, — резко вскинув руку, он указал на стул, стоящий у противоположной стены, — прошу тебя, я объясню позже, но только не рядом со мной.

Ева обиженно надула губы, но послушалась и опустилась на стул, выпрямившись и сложив руки на коленях.

— Мы с тобой всегда были очень близки, — начал свой рассказ мужчина, — скажем так, мы познакомились, когда тебе было несколько месяцев от роду. А когда тебе исполнилось четырнадцать, я стал таким, каким ты видишь меня сейчас.

— Четырнадцать? — Ева невольно перебила собеседника. — А сколько мне тогда сейчас? — она на миг задумалась, пытаясь вспомнить — Мама и папа всегда уходили от ответа, когда я спрашивала, а когда мы праздновали мой день рождения, они вообще сказали, что он первый!

— Тебе не кажется, что это глупо? — усмехнулся мужчина.

— Кажется, — девушка смущенно опустила глаза, — но я не решилась спорить с родителями.

— Предпочла просто поверить?

Ева не ответила, только сразу заметно погрустнела. Тимор продолжил:

— В тот день рождения, тебе исполнилось семнадцать. Но не злись на родителей, у них была причина не говорить тебе. По той же причине и я сейчас не могу рассказать тебе всего, что знаю.

— Значит, ты будешь врать? — голос девушки звучал так, будто она уже смирилась и была готова поверить в любую ложь.

— Нет, я расскажу лишь допустимую часть правды.

— Но почему? — Ева быстро подняла полные недоуменной обиды глаза. — Какая причина не даёт мне знать собственного прошлого?

— Твоя жизнь! — вдруг повысил голос мужчина, но тут же заговорил тише, хотя эмоции продолжали бушевать в нём. — Ты можешь не выдержать всех воспоминаний, Ева.

Девушка изумленно хлопала глазами, не зная, как реагировать на такие слова.

— Поэтому, я прошу тебя выслушать меня до конца и принять ту часть правды, которую я смогу тебе дать. Ты сможешь задать вопросы потом, но вряд ли получишь ответы на большую их часть.

Она нерешительно кивнула, стараясь понять всё что услышала и не решаясь снова прерывать речь собеседника.

— И ещё одно, — Тимор на миг опустил глаза, — не старайся сделать выводов, пока не дослушаешь до конца, — он вновь взглянул на девушку, и ей стало не по себе от его взгляда.

«Что же такое страшное я должна узнать?» — пронеслось в голове, но она лишь крепче сжала кулаки и снова кивнула.

— Я уже сказал, что мы познакомились давно. Правильнее будет сказать, что уже давно ты знаешь меня, — мужчина говорил медленно, стараясь тщательно подбирать слова. — Ты создала меня таким, какой я есть, и я почти всегда был рядом с тобой, лишь образы мои менялись.

Ева непонимающе нахмурилась. Поймав её пытливый взгляд, сероволосый на миг замолчал, затем осторожно продолжил:

— Попробую объяснить ещё конкретнее. Ты не помнишь, но в детстве тебя все считали довольно бесстрашной девочкой, — начал он издалека, — это было не совсем так. С раннего детства страхи поселяются в каждом ребенке, так же они зародились и в тебе, то были самые первые страхи: темноты, боли, одиночества — и многие другие. Они росли, появлялись новые, некоторые пропадали, но в редкие моменты ты не чувствовала их совсем. В четыре года у тебя сформировался главный страх, смешной на первый взгляд — ты боялась волка, — девушка смотрела на собеседника всё с большим непониманием. — Да, ты боялась серого волка из колыбельной, которую пела тебе бабушка. Ты пару раз сказала об этом своей матери, эту песню тебе больше не пели, но страх остался и много лет жил в тебе. Он являлся тебе во снах в образе волка, поначалу ты просыпалась и плакала, затем, — мужчина на секунду замолчал, на губах мелькнула едва заметная улыбка, будто он вспомнил, что-то очень приятное, но вдруг снова стал серьёзным, — затем, ты привыкла. Ты продолжала бояться ничуть не меньше, возможно даже больше с каждым днём — твой волк рос, питаясь твоим страхом. Но как-то странно вы, можно сказать, подружились, ты уже не представляла себе ночи, когда бы не явился он в твоём сне. Ты говорила с ним, а он с тобой — во сне ведь всё возможно. Ты полюбила его, как лучшего друга, но продолжала бояться до холодного пота. Ты могла прикасаться к нему, но от этого всегда мороз пробегал по твоей спине. С того раннего детства твой страх был с тобой почти постоянно, тебе начало удивительно нравиться это чувство, ты искала его и во сне и наяву. Ты каждый день стремилась к приключениям, поэтому тебя считали бесстрашной. Порой ты шла на откровенные глупости, чтобы снова и снова испытывать страх, но об этом никто никогда не узнавал, — мужчина задумчиво усмехнулся, — ты умела хорошо скрывать свои «подвиги» и заметать следы. Тебе просто невероятно везло порой, ты и не понимала, что была на волоске от беды. А ещё ты всегда была одаренной девочкой, хорошо училась, быстро развивалась. В четырнадцать лет ты взялась писать книгу, — Тимор замолчал, обдумывая следующие слова, — тогда твой волк получил имя и появился на страницах романа в виде сероволосого мужчины.