Порочные игры - [5]
— Доброжелатель, — ответил я.
— Ха-ха, ну конечно. — Его наигранный смех забулькал у меня в ухе, как убегающая струя воды в ванне. — Можем ли мы сказать «писатель»?
— Почему бы и нет? Это оправдывает многие грехи.
После этого разговора я начисто забыл о своей пропавшей работе. Трудно осознать сразу, что человек, которого ты знал тридцать лучших лет твоей жизни, ушел из нее навсегда. И в голове у меня пронеслась длинная вереница эпизодов — тривиальных, отчаянных, счастливых, горьких и печальных, когда это осознание наконец пришло. Годы, проведенные вместе, промелькнули на экране памяти словно из какого-то автоматического проектора — одни в фокусе, другие расплывчато: память любит пошутить. Софи виделась мне яснее, чем Генри. Может быть, меня просто оберегало подсознание; совсем не хотелось представить себе лицо повешенного — единственное, что в связи с этим вспоминалось, были кадры хроники Второй мировой войны с партизанами, болтавшимися на столбах и деревьях вдоль дороги, похожими на тряпичных кукол. Представляя себе раньше жертвы самоубийства, я обычно вызывал в воображении более спокойные картины: распростертое на постели тело, а на расстоянии вытянутой руки — пустой пузырек из-под пилюль. Но повешение — это совсем другое: его тяжко представить. После очередного глотка виски воображение мое притупилось, но не до конца. В памяти возник номер в московской гостинице — без всякого комфорта, с мебелью из полузабытого прошлого, весь в черно-белых тонах старого фильма. Чем воспользовался Генри, чтобы покончить с собой, — подтяжками, куском шнура, своим галстуком от Уайта? Выбил ли из-под себя шаткий стул, хорошо ли подогнал петлю, перехватило ли ему шею, или он медленно задыхался, выбулькивая последнее раскаяние?
Я шагал взад-вперед по комнате, думая об иронии судьбы: по холодным просторам Советского Союза только-только начали разливаться вешние воды надежды — и именно это время и это место Генри выбрал, чтобы зачеркнуть свое будущее. Почему? Будь он одним из моих персонажей, я ни за что не сделал бы его потенциальным самоубийцей. Сколько я его помнил — с первых дней нашей дружбы в университете, — он был мастером бравады, борцом с условностями, за лучшие, уже близкие, как он надеялся, времена, неунывающим оптимистом. И я восхищался этими его качествами, завидовал ему и, признаться, преклонялся перед ним, как перед героем.
Я быстро обнаружил, что оба мы прошли через увлечение прилипчивыми, если не сказать занудными историями Фрэнка Ричардса про Грейфрайрскую школу[5], которыми нас усиленно потчевали в юности.
Если бы кто-нибудь захотел понять, что нас сблизило (а многие, надо сказать, хотели), то ответ надо было искать на страницах журнала «Магнет»: в противоположность мне — Гарри Уортону, он был Верноном Смитом — этим «хулиганом из переводного класса», постоянно покушающимся на правила, постоянным подстрекателем наших совместных эскапад. Будучи старше меня на пару лет, он проявлял искушенность во многих делах, и я невольно стал пленником его более сильной личности. Он мог заставить меня поверить во что угодно. Помню, какое огромное впечатление на меня произвел его рассказ о прадеде по материнской линии, входившем в кружок «Души» — тесную компанию поздневикторианских аристократов. Генри часто вспоминал о нем, желая показать, как многое он унаследовал от этих, почти забытых, людей блестящего ума и живого темперамента. И я стал бегать по библиотекам, чтобы как можно больше узнать о «Душах» и не выказывать своего невежества. Нахватав кое-каких сведений о них, я набрался смелости и заявил, что верные члены «Душ» почти исключительно исповедовали упадочнический романтизм. Генри ничуть не обиделся и принял критику как должное.
— Да, — сказал он, — но они были уверены, что близки к совершенству, что бы ни делали.
Он всегда умел использовать критику в своих интересах и потому без труда одержал не одну победу в дискуссионном клубе; это качество и явилось впоследствии источником его политических амбиций.
Несмотря на отчаянные попытки повысить свой социальный статус, он, как и я, был вечным пленником своего происхождения из среднего класса, что тяжело переживал, всячески стараясь отвлечь внимание от своей родословной. Я хорошо это знал. Его отец был сельским стряпчим, а мать, умершая, когда Генри еще бегал в коротких штанишках, — дочерью священника; но Генри обычно говорил: «Ее отец, епископ», забыв, что показывал мне альбом с семейными фотографиями, где епископскими мантиями и не пахло.
Из таких деликатных для себя ситуаций он всегда выкарабкивался бочком, как краб, хотя в других случаях проявлял упорство, стремился прорваться там, где другие пробирались, крадучись на цыпочках. Я до сих пор убежден, что в годы формирования своего характера он оставался идеалистом и в глубине души лелеял мечту о женщине своих детских грез, о целомудрии и красоте.
Сейчас, вспоминая прошлое, я понимаю, что он жил в каком-то придуманном мире и в конце концов запутался. В любой новой аудитории Генри повторял свои байки, ярко раскрашенные, как языческие идолы, — так сильно было его желание произвести выгодное впечатление. В разгар нашей дружбы эти его причуды скорее забавляли, чем раздражали меня, и я их охотно ему прощал. Я всегда оставался в тени, и если даже мне что-то претило, старался держать свое мнение при себе. Некоторым наша дружба казалась странной: своей бравадой он часто отталкивал от себя людей, и им трудно было понять, что нахожу я в нем. Но кто в таком случае объяснит, почему притягиваются противоположности, а разные по характеру и потому дополняющие друг друга супруги бывают счастливы, как, например, Лорел и Харди.
Автор реализует два киносценария для мирового кинопроката. Жанры: чёрная комедия и триллер. Здесь логлайны и синопсисы – оба проекта разработаны по нашумевшим романам автора. Мировых аналогов идеи и сюжеты не имеют.
Здесь представлены 3 сценарные идеи! для игрового кино. Ориентация на российский кинопрокат. Три истории, три жанра, три целевые аудитории… По вопросу приобретения бумажного буклета – пишите на адрес: . Авторские права на идеи! у изд-ва Эксмо - до 2021 г.
Эта книга создавалась не для коммерческого пользования, а как подарочный экземпляр всем любителям литературы. Пиар-акция для привлечения внимания к своему творчеству! Никаких специальных жанров среди моих коротких рассказов (малой прозы) вы не найдете. Здесь присутствуют фантастические рассказы, юмористические рассказы, любовные рассказы и так далее. Итак, приятного чтения!
Увлекательный квест для чтения в самолете, поезде и на пляже. Для тех, кто устал от эзотерики и тяжелых дум о судьбе отчизны…
Всемирно признанный мастер острого сюжета Питер Джеймс писал этот роман почти 30 лет. Потому что это не просто триллер. Это попытка ответа на один из самых важных вопросов в жизни человека. Как изменит нашу жизнь пришествие реального Бога? Ведь быть верующим – это одно, а АБСОЛЮТНО точно знать, что Бог есть, – совсем другое… А ведь журналист Росс Хантер чуть было не пропустил телефонный звонок, который изменил его жизнь – и, возможно, судьбу всего мира – навсегда… «Меня зовут доктор Гарри Ф.
«Мне было шестнадцать, когда моя бабушка умерла в первый раз…» Сара Парсонс никогда не видела Дом Эмбер, большое поместье в штате Мэриленд, которое принадлежало её семье на протяжении трех столетий. Никогда не бродила по его лабиринту в виде живой изгороди, не находила там тайные комнаты; она никогда не замечала тени, преследовавшие его, не находила потерянные бриллианты в его стенах. Но всё это скоро изменится. После того как не стало её бабушки, Сара со своим другом Джексоном решают поискать бриллианты — и дом оживает.
В жизни героя войны на Фолклендских островах Ника Сендмена наступила черная полоса. Отец сидит в тюрьме за мошенничество, бывшая жена вымогает у него последние деньги, а сам он после пулевого ранения страдает от жутких болей в спине. Нет ни средств к существованию, ни здоровья, ни реальных перспектив на будущее. Одна лишь яхта под названием «Сикоракс» скрашивает серые будни Ника — яхта и мечты уплыть на ней куда-нибудь подальше, к новой жизни. Ради денег Ник соглашается принять участие в откровенно авантюрном проекте звезды британского телевидения Тони Беннистера, задумавшего пуститься на своем океанском гоночном судне «Уайлдтрек» в рискованное плавание из Англии к берегам Ньюфаундленда.Но опасности холодных вод Северной Атлантики меркнут перед лицом угрозы со стороны корабельного магната Кассули, который не остановится и перед убийством, лишь бы отомстить ненавистному конкуренту...
Безработные актеры продают свою любовь эксцентричным богатым женщинам. Занятие это хоть и не вполне респектабельное, зато денежное и непыльное. Маленькое предприятие процветает, несмотря на периодически возникающие проблемы. Но в погоне за «золотым тельцом» порой не замечаешь, как уходит из жизни настоящая любовь.Немолодая, но состоятельная Марта Тумбли предлагает безработному актеру Питеру Скуро стать ее платным любовником. С подачи Марты и ее подруг Питер открывает в себе незаурядный талант Казановы, имеет бешеный спрос у скучающих замужних дам и озабоченных деловых женщин.
С гибелью жестокого диктатора Ирака политические эмигранты из этой ближневосточной страны воспряли духом, решив, что многолетнему террору, раздиравшему на части их родину, пришел конец. Однако смертельные политические игры в Багдаде продолжаются. Англичанка Лина Алвен становится объектом кровавой охоты иракских экстремистов, посчитавших, что ей известно, где спрятаны миллиарды последнего правителя Ирака.
Роман «Месть Клеопатры» — погружение в подземное царство, где правят бал торговцы «грязным товаром» — наркотиками, которые ввозят в США из Латинской Америки. Боевики международного наркосиндиката «Клеопатра» убивают трех полицейских, и тогда тайный агент, эстрадный певец из ночного клуба, элегантный и загадочный Алехандро Монэхен, вступает в борьбу с мафией. На этом пути он встречает любимую женщину и — Клеопатру… А с Клеопатрой игры опасны, ведь даже возлюбленные египетской царицы, как известно, не доживали до утра…