Порочнее ада - [45]

Шейн заметил, что в бар вошла Кандида и остановилась в нерешительности. Он помахал ей рукой. Кандида чуть помялась, словно боролась с собой, потом подошла.

— Мне казалось, что пару часов назад мы с вами распрощались, Майкл? — заметила она.

— Да, но я решил подождать и удостовериться, что ты и в самом деле останешься дома. Ты знакома с Форбсом Холлэмом?

— Нет, — спокойно сказала она. — Кандида Морз. Рада вас видеть, мистер Форбс.

Форбс резко выпрямился:

— Так это вы та самая Кандида Морз, которая работает вместе с Хэлом Бегли? Я почему-то ожидал, что вы выглядите иначе.

Шейн подозвал официанта.

— Она уверяет, что работает не ради денег, а потому, что это доставляет ей удовольствие. Что будешь пить, Кандида?

— Спасибо, ничего. Мне вообще не следовало сюда заходить, но любопытство пересилило. Вы, конечно, обсуждаете наше дело?

— Что же еще?

Они уселись за столик. Шейн заказал ещё по одной порции бренди для себя и Форбса.

— Форбс только что рассказал мне, как его вынудили спешно достать пять тысяч баксов в апреле прошлого года. Теперь — следующий вопрос. Кто за этим стоял?

Кандида пристально посмотрела на него, потом повернулась к официанту:

— Пожалуй, я выпью виски с содовой.

— Никто за этим не стоял, Майкл! — запротестовал Форбс. — Я сам вечно влипаю в такие истории, по собственной глупости.

— Но только не тогда, — возразил Шейн. — Наверняка у них была крапленая колода. Слишком уж точно все было рассчитано. Кандида, ты знаешь нью-йоркского шулера по имени Лу Джонсон?

— Я не знаю ни одного нью-йоркского шулера.

— А когда вы заключили контракт с «Юнайтед Стейтс Кемикал»? — невинным тоном осведомился Шейн.

Пытаясь выиграть время на размышление, Кандида потянулась за сигаретой. Шейн любезно поднес зажженную спичку.

— Я не хочу вам помогать, Майкл. Возможно, я и так уже наговорила лишнего, но теперь буду держать язык за зубами.

— Думаю, что это случилось в начале, или в середине марта, — ответил на собственный вопрос Шейн. — Ответь, Кандида, почему, услышав мой телефонный разговор с Холлэмом-старшим, ты прямехонько отправилась в «Св. Альбанс» и битый час ждала, пока появится Рут? Хотела дать ей денег, чтобы она уехала из города?

— Мисс Морз, так вы знакомы с моей Рути? — изумленно воскликнул Форбс.

Кандида суетливо сгребла со стола спички и сигареты и бросила в сумочку.

— Да, зря я пришла сюда, — процедила она. — Виски ждать не буду. Сами выпьете. Спокойной ночи.

— Нет, погоди, — остановил её Шейн. — Есть маленькая вероятность… совсем маленькая, что тебя тут тоже подставили. Когда умерла ваша мать, Форбс?

— Второго апреля.

— То есть, через неделю после злополучной игры в покер. Кандида уже прощупывала, не собирается ли Уолтер Лэнгорн менять работу. Джоса Деспарда уже заманили в ловушку. Какая из этих трех операций привела к успеху и позволила Бегли заполучить досье Т-239 — я до сих пор не знаю. Когда к вам нагрянули молодчики от Лу Джонсона, Форбс? Наверно, числа двадцатого. И вдруг, двадцать третьего апреля с вас уже пять тысяч не требуют. Совершенно невозможно, что причиной этого могло стать задержание самого Джонсона в Нью-Йорке, да к тому же по другому делу. Нет, долг они бы из вас выколотили, как пить дать. Любые другие варианты попросту абсурдны.

Форбс утвердительно кивнул.

— Мне кажется, я знаю, что случилось, Майкл. Я пытался гнать эти мысли из головы. Скорее всего, отец выкупил мои долговые расписки. После истории с абортом он провел со мной очередную нравоучительную беседу и заявил примерно следующее: если я ещё хоть раз влипну в подобную передрягу, выкарабкиваться из неё я буду сам, без его помощи. Но он прекрасно понимал, что со мной сделают, если я не расплачусь с тем карточным долгом. Поквитались бы со мной жестоко, а в таких делах сами знаете, могут и не рассчитать. Отец хотел, чтобы я осознал, что жизнь не медовый пряник, но безусловно не хотел, чтобы меня забили до смерти.

Официант принес заказанные напитки и Шейн попросил его подключить телефон.

— Ничего не хочешь рассказать, Кандида?

Кандида пригубила виски, не удостоив сыщика ответом.

Официант принес телефонный аппарат и подключил в ближайшую розетку. Шейн назвал телефонистке номер в Вашингтоне.

Форбс наклонился вперед.

— Могу вам заранее сказать, что отцу не понравится, если вы спросите его об этом.

— Очень жаль.

Несколько секунд спустя в трубке послышался голос Холлэма-старшего.

— Шейн! — воскликнул он, когда телефонистка назвала, кто ему звонит.

— Камильи не пожелал меня арестовывать, — объяснил Шейн. — Он предпочел подать в отставку. Но я звоню по другому делу, мистер Холлэм. Оно связано с вашим сыном.

— Не хочу ничего слушать! — отрезал Холлэм. — Вы лишились всякого права задавать вопросы кому-либо из членов моей семьи или представителей компании.

— Да, в размахе вам не откажешь, — покачал головой Шейн. — Форбс рядом со мной. Хотите поговорить с ним?

— Передайте ему трубку.

Форбс дрожащей рукой взял трубку, словно опасаясь, что она укусит его за ухо.

— Отец, помнишь эти дурацкие расписки, из-за которых я так мучился весной? Мы хотели только выяснить, не ты ли…

Отец оборвал его. Из трубки послышались раздраженные восклицания, разобрать которые Шейн не мог.