Порочная игра - [6]

Вейн заставил себя вернуться к действительности. Ему надо оставаться спокойным, хладнокровным и ни в коем случае не терять голову. Да, это правда, леди Сара ему нужна даже больше, чем воздух, которым он дышит. Ее муж знает об этом, но что это меняет? Пока Вейн ни в чем публично не признался, Бринсли волен думать, что хочет.

— Если желаете бросить мне вызов, тогда назовите имена ваших секундантов, Коул. Если нет, тогда закройте свой мерзкий, поганый рот. — Вейн небрежно постучал указательным пальцем по залитой вином сорочке Бринсли. — Шли бы вы домой, приятель. Вы пьяны. А что еще хуже, вы до невозможности занудны.

— Домой, значит? А как же, конечно! — фыркнул Бринсли, явно наслаждаясь собой. — Что бы вы отдали за то, чтобы оказаться сейчас на моем месте, а? Припустить рысцой домой к моей аппетитной женушке. А догадайтесь, что я сделаю, когда…

Кровь ударила Вейну в голову. Он схватил Бринсли за горло и припер его к каменной стене. Всеми фибрами души Вейн хотел немедленно вышибить дух из этого хамского отродья.

— Пустите! — просипел Бринсли. Лицо его налилось кровью, глаза вылезли из орбит, и в них читался неподдельный ужас. Вейну очень хотелось, чтобы ему было оказано хоть какое-то сопротивление, однако ничтожество даже пальцем не шевельнуло, чтобы защититься, если не считать слабого и единственного тычка кулаком в подбородок Вейна.

Черт возьми, он же не может драться с таким жалким типчиком, несмотря на то, что просто горит желанием отправить его в адское пекло на веки вечные. Вейн ослабил хватку, и Бринсли, держась рукой за горло, грузно осел на осклизлый булыжник мостовой, хрипя и давясь надсадным кашлем.

Вейн дождался, когда тот придет в себя, и даже, протянув руку, помог подняться на ноги. Бросив на Бринсли взгляд, исполненный беспредельного презрения, маркиз стянул с руки перчатку, которой держал противника за горло, и брезгливо бросил ее в сточную канаву.

— Так что вы там болтали, пока я вас не прервал неподобающим образом?

Бринсли стер кровь с прокушенной нижней губы.

— Вы желаете Сару, — просипел он и придвинулся ближе. — Настолько сильно, что даже теряете над собой контроль. Такое дорогого стоит. — Он ухмыльнулся. — И очень дорогого.

Вейн промолчал. Ему хотелось пропустить мимо ушей грязные насмешки Коула, повернуться к нему спиной и уйти прочь. Но себя он не сможет обмануть, не сможет сделать вид, что ему все равно. Он должен узнать, что задумал Бринсли. Хотя она останется недосягаемой, нужно убедиться, что с ней ничего не случится.

Несмотря на то, что эти вполне альтруистические мысли и вертелись у него в голове, в глубине души Вейн честно признался себе — Бринсли прав. Он вожделел леди Сару Коул так, как ни один уважающий себя джентльмен не должен желать чужой жены. Его страсть к ней была подобна тифозной лихорадке, снова и снова возвращаясь с удвоенной, утроенной силой и чаще всего нанося удар в моменты слабости. Как бы он ни укрощал и не усмирял свое тело, душа его принадлежала Саре, и только ей, и, это он знал, будет принадлежать ей всегда. Мысль о том, что это бесполезное отребье, стоявшее сейчас перед ним, обладает леди Сарой, семь долгих лет беспрерывно терзала сердце Вейна острыми как бритва когтями.

Сейчас Бринсли предлагает ему… а что, собственно говоря, предлагает Бринсли?

— Вы вожделеете ее, — повторил Бринсли. — Так вы можете ее получить… за определенную цену.

Вейн судорожно втянул в себя воздух. Внутри боролись друг с другом отвращение и страсть. Может быть, он не расслышал? Не мог же Бринсли и в самом деле сказать…

Хотя Вейну и удалось сохранить бесстрастное выражение лица и убедительно придать себе откровенно скучающий вид, воздух вокруг них, казалось, сгустился от невидимого напряжения.

— Десять тысяч фунтов. За одну ночь с моей женой. — Бринсли еще раз повторил цену, подчеркивая голосом каждое слово: — Десять. Тысяч. Фунтов.

Взор Вейна заволокла красная пелена. Ему хотелось голыми руками разорвать Бринсли на куски. Ему хотелось оставить это оскорбительное, безумное и непристойное предложение без ответа. Ему хотелось немедленно забыть о леди Саре, навсегда ее вырвать из своей души и своего сердца.

Он не смог. И спасти ее от омерзительных махинаций Бринсли тоже не сможет. А что, если негодяй предложит то же самое другому, менее щепетильному, чем Вейн. Что тогда?

— Коул, я просто обязан убить вас. — Вейн говорил тихо, памятуя о том, что гости скорее всего уже начали расходиться с приема у Кроуфорда и вполне могли направиться в эту сторону. — Раздавить вас, как давят омерзительное насекомое, коим вы и являетесь.

Бринсли даже ухом не повел.

— Милорд, я же прекрасно осведомлен о людях вашей породы. Я знаю, что убить вы можете только в честном поединке. — Он указал пальцем на свое опухшее горло и пожал плечами. — Пришлите мне вызов, и имя Сары вываляют в грязи. Я вызов все равно не приму. — Он потемнел лицом. — На этой сучке женат я, милорд маркиз. За исключением кровавого убийства, я могу обращаться с ней так, как сочту нужным, черт возьми. Так что хорошенько подумайте, прежде чем решите мне угрожать, сэр. Иначе ваша дражайшая леди Сара испытает на себе все последствия вашего необдуманного шага.