Порфира и олива - [2]
— Клянусь Геркулесом! Послушать тебя, так выходит, что сенатор из нас двоих — я, а ты — лишь простой всадник!
Если наши приятели и казались людьми одного возраста, то во всем прочем было полное несходство. Аполлоний тени не отбрасывал, Карпофор — осанист и в теле. Худоба Аполлония, его впалые щеки, всегда залитый бледностью лоб свидетельствовали о хрупком здоровье. Тогу Карпофора распирала телесная мощь. Мясистое лицо, голый череп: Карпофору нравилось бриться наголо, и солнце било прямо в темя, словно в дорожный булыжник. Аполлоний нашелся, что ответить:
— Всадник сирийского происхождения, притом близкий к семейству Цезаря в наши дни будет богаче сенатора.
— Может быть, может быть... Но пурпурный латиклавий, окаймляющий твою тогу, и в наши дни продолжает пользоваться большим почтением, чем всадническое кольцо. Но ладно, поговорим серьезно. Почему ты здесь в этакую жару?
— Фаларид, мой старый служитель, помер несколько дней назад. Мне нужно кем-то его заменить.
— Вот мы и приехали: ты вопишь в уши всякому, кто не успел их заткнуть, что нет в мире другого такого ярого противника рабства, но стоит твоему рабу помереть, как ты бросаешься покупать нового.
— Карпофор, друг мой, владеть множеством декурий рабов[3] совсем не то же самое, что располагать горсткой верных людей.
— Хорошо, хорошо. Бессмысленно возвращаться к этому сюжету, мы уже по сотне раз успели обговорить тут каждый поворот. Прими, однако, единственный совет: выбирай с осторожностью. Хорошие рабы — все большая и большая редкость. Прошли те времена, когда за шесть-семь сотен денариев можно было позволить себе что-нибудь стоящее. Ныне тех, кого доставляют сюда из Сирии или Вифинии, допустимо определять только в конюшню. Качество по существу — не то, что раньше. Кроме Делоса, где еще можно раскопать двух-трех стоящих невольников из Эпира или Фракии, все остальное — дешевка.
— Ты без сомнения прав. При всем том работа, которую придется выполнять новичку, не требует каких-либо исключительных качеств. Но коль скоро ты сам заговорил о Фракии, мне как раз передали, что из Сардики привезена новая партия рабов.
На мгновение характерный свист и шипение гигантской клепсидры, возвещавшей время в Ульпиевой базилике, перекрыл гомон форума.
— Пятый час[4], — прокомментировал Карпофор. — Тебе везет. У меня есть еще немного времени перед визитом к цензору Манцину Альбе. Я бы с удовольствием уклонился от этой встречи, подозреваю нашего доброго знакомца в намерении облегчить мой кошелек от лишней тягости и выцедить толику сестерциев.
Им понадобилось не так много времени, чтобы добраться до эспланады, расположенной на южной стороне форума. Там, на помосте они обнаружили кучку мужчин, женщин и детей с выбеленными ногами и металлическим обручем на шее, там же болталась медалька, на которой предстояло выбить имя будущего владельца.
Утирая крупные капли пота, продавец тыкал в невольников, называя их имена: Эрос, Феб, Диомед, Каллиопа, Семирамида, Арсиноя... Казалось, он говорит о государях или бессмертных звездах. В действительности несчастных всего лишь лишили собственных имен и наделили другими, связанными с мифологией, астрономией или местом, где их пленили.
«Рабов считают по головам и право на них не распространяется», — утверждают законники. Главный признак личного достоинства, первейшее свойство индивидуальности — имя человеческое. Его-то в первую очередь и лишен раб.
— Вот видишь, — прокомментировал Карпофор, — все так, как ты только что говорил: выбирать не из чего.
Аполлоний ничего не отвечал. Он продолжал рассматривать выставленных рабов. Казалось, у них на лицах были маски, крашенные мелом, с пустыми глазницами и застывшими чертами.
— В конце концов, — заключил Аполлоний, как бы говоря сам с собой, — зрелище вовсе неутешительное.
— Но ты все-таки не позволишь себе заразиться этой новой модой! В последнее время оплакивание жребия раба должно свидетельствовать о тонкости натуры. Можно подумать, что многие из нас не помышляют ни о чем другом, как об умножении числа вольноотпущенников.
Аполлоний отрицательно замотал головой.
— Друг мой, мы знаем друг друга с младенчества. Мы могли бы стать братьями, и тебе ведомо, с какой нежностью я к тебе отношусь, вопреки несхожести наших мнений по многим предметам, а потому, прошу тебя, позволь мне питать кое-какие иллюзии, не заставляй меня поверить, что ты вовсе лишен чувства. Впрочем, тебе нечего беспокоиться: с тех пор, как при Августе снова вошел в силу закон о вольноотпущенниках, с ними все в порядке. Можешь спать спокойно, освобождение рабов — не дело ближайших дней.
— Здесь я с тобой не согласен, Аполлоний. Каждый в Риме знает, что закон этот в забвении. Даже до восемнадцати и после тридцати отпуск на волю раба зависит только от доброй воли его владельца и...
Карпофор не успел закончить фразу, так как прямо перед ним возник ухмыляющийся во весь рот работорговец.
— Высокочтимые, взгляните на это чудо! Уникальный образчик, только для вас и притом всего за тысячу денариев.
Оба собеседника обратили взгляд к помосту и обнаружили, что искомое чудо оказалось чрезвычайно тучной женщиной лет пятидесяти, с погасшими глазами и натруженной грудью.
… Эпоха Ренессанса. Время расцвета гуманистической философии, живописи и литературы. Время, когда по Европе внезапно прокатывается волна жестоких преступлений.Кто-то хладнокровно обрывает жизни художников и скульпторов, посылая своим будущим жертвам загадочные угрожающие письма.Как остановить убийцу? Как отыскать его? Похоже, это знает лишь мальчик из Брюгге — приемный сын живописца Ван Эйка, начинающий собственное расследование…
…Перед смертью посвященный в сакральное знание иудей Абен Баруэль успел сделать лишь одно — послать ТРИ ПИСЬМА трем АБСОЛЮТНО РАЗНЫМ ЛЮДЯМ, связанным лишь жаждой поисков Высшей Истины.В каждом из писем зашифрована часть могущественной духовной тайны — тайны местонахождения священной сапфировой скрижали Еноха, которая должна привести людей к постижению Вечного…Еврейскому рабби помогут в расшифровке Тора и Талмуд…Мусульманскому шейху — Коран…Францисканскому монаху — Библия…Но по следу искателей сапфировой Скрижали, не отставая ни на шаг, идут иные искатели — агенты Инквизиции…Путь к священной Тайне открыт!..
… Крит минойской культуры. Остров, на котором некогда родилась легенда о Минотавре. Остров, где когда-то любили друг друга и погибли мужчина и женщина.… Аргентина эпохи танго. Аргентина, в которой молодой интеллектуал снова и снова видит странные сны — сны о Кноссе, лабиринте и ушедшей из жизни тысячи лет назад любимой женщине.О женщине, которая родилась снова.Надо лишь ее найти…
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.