Поработи меня нежно - [50]

От его мужского вкуса и жара у меня закипает кровь и воспламеняются чувства. Я могла бы стать зависимой от его аромата, изумленно подумала я.

У Люциуса мягкие, такие мягкие губы; идеальный контраст напряженной борьбе за господство, которую вели наши языки.

Внезапно, он отстранился, дыша неровно и поверхностно и смотря на меня в упор.

— Связываться с агентом — глупо.

Я уставилась на него, прерывисто вздыхая. Лезвие блеснуло между нами.

— Связываться с напарником еще глупее.

— Тебя это волнует? — спросил он, выгнув брови.

— Нет. — Хоть и должно, но нет. Не здесь и не сейчас.

— Меня тоже. Брось кинжал, Иден. Мы завершим.

— Правда? — Я медленно растянула губы в улыбке, соблазнительной, хотя, как я могла что-либо делать, когда в моей голове не осталось ничего, кроме мысли о Люциусе, я не знала. Я передвинула кинжал за его воротник, будто лаская его кожу лезвием. — Вместо этого, я могла бы тебя убить.

— Брось кинжал.

— Нет. — Я разрезала его рубашку кинжалом. Люциус округлил глаза, а его ноздри затрепетали. Я отбросила клочья его рубашки в сторону.

Он схватил кинжал и разрезал мой топ, а затем отшвырнул клинок, который с глухим стуком свалился на пол. Мы оказались кожа к коже. Мои соски соприкасались с его грудью, и Люциус втянул воздух.

— Нам стоило бы подождать, — сказала я.

Никто из нас не рассматривал тот факт, что мы знали друг друга короткий промежуток времени. Просто казалось, что мы вечность этого ждали.

Когда Люциус не пошевелился, я подтолкнула:

— Тебе нужно особое приглашение?

Он застонал и этот звук больше походил на животный рык, чем стон мужчины. Люциус немедля прижался своими губами к моим. Я застонала, когда он своей горячей, мозолистой рукой обхватил и сжал мою грудь, а затем остановился.

Мои соски стали, как бусинки. Однажды, я сказала Люциусу, что убью его, если он когда-либо еще раз меня поцелует.

Честно говоря, без раздумий и колебаний, я убила бы его, остановись он. Мы шли к этому моменту с первой встречи.

Так почему бы не разобраться с этим, чтобы мы могли сосредоточиться на нашей работе?

— Здесь не безопасно, — сказал он, прерывая поцелуй.

— Тогда пошевеливайся.

— Читаешь мои мысли. — Он нервно усмехнулся. — Все в тебе меня возбуждает. — Он очертил контур моих губ языком. — Твоя походка, манера разговаривать.

Ко всему торсу Люциуса было пристегнуто оружие. Дрожащими руками, я дернула ремни, удерживающие снаряжение.

Он позволил это. Все это время, Люциус скользил губами по моим, завладевая языком в восхитительных движениях.

Вскоре, его кинжалы и пистолеты окружили нас. Люциус сдернул с себя штаны.

Я проделала тоже самое со своими. Затем отпихнула простыни все еще разделяющие нас, пока наконец мы не оказались полностью кожа к коже.

Я втянула воздух от чистого жара и правильности.

Люц заскулила.

Люциус вновь оторвался от меня.

— Хорошая девочка, — кинул он через плечо. Затем встретился со мной взглядом и его тон изменился, став глубже. — Очень хорошая девочка. — Капельки пота стекали по его вискам. Он прищурился, отчего вокруг его глаз появились морщинки. — Ты — крикунья. Точно могу сказать. Просто попытайся не кричать.

— Я не крикунья, — яростно прошептала я.

На его лице появилось выражение чистейшего удовольствия, лишь слегка сглаженное насмешкой и удовлетворением.

— Тогда приготовься, детка, потому что я заставлю тебя кричать.

— Хватит болтать. — Я притянула его голову к себе, захватывая губы Люциуса в поцелуе, который прожег меня до самых костей.

Руками, я исследовала все тело Люциуса. Его соски вонзились в мои ладони. Мышцы спины подрагивали, когда я проводила по ним руками, а ягодицы сокращались.

Я согнула колени… и ощутила оружие, прикрепленное к бедрам Люциуса.

Очередной барьер. Я выругалась себе под нос.

— Сними его, — нетерпеливо прошептала я. — Скорее.

Я никогда в жизни еще не видела, чтобы мужчина так быстро вскакивал и разоружался.

Снимая оружие, Люциус не отводил от меня взгляда и жар опалял меня. Кровь быстрее побежала по венам, подгоняемая порывом страсти и возбуждения, когда я скользнула взглядом по его телу. У него большой член, такой толстый и твердый.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать тяжелый вдох и сжала в руках простыни, чтобы не дотянуться и обхватить его плоть.

Я умирала от желания и ощутила влагу между бедер. Я хотела, чтобы Люциус вошел в меня, растягивая и проникая глубоко.

Наконец, он был абсолютно голым. Больше никакого оружия. И следующее, что я осознала, он лег на меня и разместился между моих ног.

Оружие, лежавшее вокруг нас, подпрыгнуло на кровати от его быстрого движения.

Не говоря ни слова, Люциус проник в мое естество.

Я задохнулась от экстремального удовольствия и пьянящей чувственности.

Он большой и длинный. Ствол Люциуса растягивал меня почти до боли, но вскоре эта боль растворилась в удовольствии. Конечно, у меня были другие мужчины.

Были ведь? Я вдруг не смогла вспомнить образ ни одного предыдущего мужчины. Существовал лишь Люциус. Лишь ощущение его рук, рта и члена.

— Иден, Иден, Иден, — повторял он мое имя, проникая глубже в мое тело дюйм за дюймом. Наконец, он полностью вошел в меня, но не двигался. Оставался совершенно неподвижным. Люциус смотрел на меня, прижав руки к моим вискам. — Я не воспользовался средством предохранения.