Поработи меня нежно - [47]

Я посмотрела на Люциуса, который наблюдал за мной. Наши взгляды встретились. Столкнулись. Проницательность его глаз смущала. Сбивала с толку.

— Нам тоже лучше вернуться, — сказала я.

Он схватил меня за руку, останавливая.

— Ты сможешь справиться с этим? — спросил Люциус грубо. — После того как мы покинем эту комнату, пути назад не будет.

Он вновь сомневается во мне?

— Я справлюсь с этим, Хантер. Тебе не стоит беспокоиться обо мне.

— Это опасные люди. — Он напрягся, но медленно, медленно расслабился и удивил меня, сказав: — Однажды я сказал тебе, что у меня была мать, которая растила меня до десяти лет. Она была наркоманкой и шлюхой, но по-своему любила меня. Думаю, даже обрадовалась, когда социальные службы забрали меня с собой.

Я не смогла открыть рот, чтобы сохранить свою жизнь. Застыла как вкопанная от его слов. Я не знала, почему он рассказал это именно сейчас.

— Меня отдали в хорошую, консервативную семью, но я уже привык к уличной жизни и делал, что хочу, поэтому это не продлилось долго.

Когда Люциус остановился, я сглотнула и наконец-то обрела голос.

— Что с тобой случилось?

— Я попал к паре садистов, которым нравилось сдавать в аренду своих приемных детей.

Холодный пот выступил на коже от скрытого смысла его слов. Я должна была позволить отступить. Знания о нем, о его прошлом, не были необходимы и могли поколебать мою решимость противостоять ему. Недолюбливать его. Мне нужно было отступить, но я не сделала этого. Я хотела знать.

— Сдавать в аренду?

Его плечи жестко поднялись.

— В первый раз они отдали меня мужчине, я испугался и устыдился. Иден, тебя когда-нибудь насиловали?

Мои глаза расширились, и я отрицательно покачала головой.

— Реальность в тысячу раз хуже слухов. Именно это с тобой произойдет, если что-то пойдет не так.

— Я могу защитить себя, — сказала я дрожащим голосом.

— Я тоже так думал. И, когда меня продали во второй раз, пытался бороться. Я был сильным для своих лет и побывал во многих драках. Он уложил меня на землю за несколько минут, будто мое сопротивление ничего не значило. Никогда в своей жизни я не чувствовал себя таким беспомощным.

— Мне жаль. — Я не знала, что еще сказать. У меня было хорошее детство. Да, я видела своих родителей мертвыми, но физически со мной ничего не случилось. Я познала любовь и безопасность. — Мне очень жаль.

— В третий раз, я не смог обуздать ярость. До того, как меня унизили, ударил гребаного педофила в живот. Он умер, а я провел следующие семь лет в тюрьме.

— Но ты же был ребенком.

Он вновь пожал плечами.

— Я должен был провести еще три года за решеткой, но Майкл наткнулся на мое дело и вытащил меня. Я рассказал тебе это не ради сочувствия, поэтому сотри это выражение со своего лица. Я рассказал это, чтобы ты поняла с какими людьми мы здесь имеем дело. Их не заботит ничего кроме удовольствия и денег. Они изнасилуют тебя и продадут, не моргнув глазом, а мы собираемся обернуть тебя подарочной ленточкой и вручить им.

Я выпрямила плечи и убедилась в своем стремлении.

— Если я не сделаю это, ничего не изменится. Людей продолжат покупать и продавать, делать их рабами. Я должна дойти до конца. По крайней мере, знаю, чего ожидать. Знаю, как защитить себя. А они нет.

Он не говорил несколько минут. Просто смотрел на меня, изучая. Я не знала, чего ждать от него, но точно не того, что произошло. Без предупреждения Люциус прижал меня к своей груди, а его губы накрыли мои.

Я не думала сопротивляться. Не могла. Так давно его ранили, он отчаянно нуждался во мне, чтобы унять боль. Чтобы заставить ее уйти, окунуться в полную безопасность.

Его язык напирал и сражался. Как и мой. Каждый из нас стремился к чему-то другому. Чему-то, что не должны делать.

Его сильные, накаченные руки обнимали меня, скользили вверх и вниз по спине, затем сжали мой зад и приподняли так, что я почувствовала его возбужденный член.

— Ты заводишь меня, — прорычал Люциус. Казалось, он недоволен этим.

— Да, ты тоже заводишь меня. — Меня определённо не осчастливили эти знания. — Но и раздражаешь одновременно.

Он лизнул мои губы.

— Ты поставила меня на колени сегодня, а этого никто и никогда не делал.

— Ты это заслужил. — Я укусила его челюсть.

— Да, я это заслужил. — Люциус остановился, отрываясь от меня. — Ты лучший агент, чем я предполагал.

Неожиданная похвала удивила меня. Взволновала. Потрясла. Мое сердце екнуло.

— С-спасибо, — я начала заикаться.

Он прерывисто вздохнул. Лучи света, падающие на его лицо, придавали его угрожающему выражению ангельские черты. Противоречиво, как и сам мужчина.

— Хорошо. Сейчас, когда все улажено, пойдем купим тебе билет в ад.

Мы вновь прошли по туннелю обратно в комнату Джонатана. Мне нужно немного времени, чтобы обрести контроль над собой. Чтобы перестать думать о Люциусе и его поцелуе, Люциусе и его похвале, Люциусе и его прошлом, и чтобы сосредоточиться на миссии.

Он провел меня через чёрный ход. Вскоре мы вернулись на вечеринку незамеченными и стали частью смеющейся компании. Словно во сне, дым окутал нас.

— Этот танец мой, — сказал Люциус.

Его сильные мозолистые пальцы сжали мое запястье, от его хриплого голоса по позвоночнику побежали мурашки. Не дожидаясь ответа, он вытащил меня на танцпол.